Дверь в кабинет Лоредана была приоткрыта. Аурика взялась за
ручку, когда услышала незнакомый голос:
− Решение необходимо принять немедленно.
− Я его уже принял и только что озвучил, − сказал Лоредан. Мужа
она узнала мгновенно.
− Но оно ошибочно. Напоминаю, враги близко. Я рисковал, принося
вам эту новость. Вы – столп, на котором держится род «Первого луча
зари». Падете вы, погибнет весь род.
Аурика замерла, не дыша. Что за враги? Неужели кто-то желает
смерти ее супругу?
− Если я покину Гелиополь, результат будет тем же. Вы
предлагаете мне измену.
− Я предлагаю спасение. И потом о какой измене речь? Мы устроим
вам деловую поездку. Вы и раньше покидали Гелиополь. Просто в этот
раз ваше отсутствие немного затянется. В конце концов, подумайте о
молодой жене.
− Причем здесь она? – насторожился Лоредан.
− Вы всерьез считаете, что в случае вашей гибели ее пощадят?
Аурика ахнула. Прикрыла рот ладонями, но поздно: ее обнаружили.
Дверь распахнулась. Перед ней стоял Лоредан. Он смотрел с
осуждением, как бы говоря: «В первый же день совместной жизни ты
ослушалась меня».
− Я слышала, тебе грозит опасность, − Аурика попыталась
заглянуть в кабинет и разглядеть собеседника мужа. Но не тут-то
было. Лоредан – высокий и широкий в плечах – загородил дверной
проем.
− Ступай в покои.
Аурика потупила взор и пробормотала:
− Прости меня.
− Поздно изображать покорную жену. Просто вернись к себе.
Она бросила на него кроткий взгляд из-под опушенных ресниц.
Проверила: сердится ли? Лицо было суровое, как из камня вытесано,
но в уголках глаз притаилась улыбка. «Не сердится», − поняла
Аурика. Ее Лоредан не таков. Ему ни к чему утверждаться за счет
жены.
Поклонившись, как того требовали обычаи, она ушла. Пусть все
видят: она чтит мужа и следует его приказам. Но наедине она не
оставит его в покое, пока все не выяснит.
Лунный свет, отражаясь от снега, сверкал подобно драгоценным
камням, словно землю кто-то щедрой рукой усыпал бриллиантами. Вот
уже два месяца, как солнце покинуло северный край. Луна –
единственное, что увидят на небе лес и деревня на его краю в
ближайшие полгода. Снежный покров за это время нарастет над землей
белой корой. Позже солнце выглянет на месяц-другой, но его скудный
свет не растопит лед.
В мире, где жил Джеймс, стояла вечная зима. Он не видел зеленой
травы, а о цветах слышал из рассказов путников с юга. Его сородичи
не занимались земледелием. Пробейся они сквозь наст снега к
оледенелой земле, что на ней вырастет в мороз? Земля севера не
плодоносила. Она была холодна и неприветлива, как и сердца тех, кто
на ней вырос.