Когда только Саймон оформил? Если он так мечтал запереть меня на
острове в монастыре, значит, брачный договор составили совсем
недавно. Неизвестное мужское имя пугало больше самого договора.
Барон Керси Форез. Кто такой этот Керси-Шмерси? Он обязался
заботиться обо мне до самой смерти. Меня передернуло. Рудник, счета
в банке я добровольно передавала будущему супругу, разрешая
пользоваться на свое усмотрение. По законам королевства дом всегда
закреплялся за наследником титула и продать его было невозможно. В
договоре оказался пунктик, что в случае моей смерти дом и семейные
драгоценности передаются по наследству моим детям. Будущий супруг
становится опекуном до совершеннолетия продолжателя рода. Вроде все
правильно, только мелким шрифтом была добавочка: в случае смерти
всех наследников барон Керси Форез становится полновластным
хозяином и получает право просить у короля присвоения титула графа
Бредфорда.
Ничего себе!
Да тут дураку понятно, что меня хотят обвести вокруг пальца.
Неужели Саймон думает, что я настолько слаба или глупа, что
соглашусь подписать подобную ересь? Я так разозлилась, что готова
была бежать к отчиму и кинуть брачный контракт ему в лицо. Никогда
не соглашусь! Это словно подписать себе смертный приговор.
Меня так колотило, будто снова началась лихорадка. Как же я
ненавидела Саймона. Придушила бы собственными руками. Ну ничего, я
ему устрою. Сегодня же заявлю, что замуж не собираюсь! А если
заговорит про Керси-Шмерси, так пошлю его к моллюскам.
Положила документы снова в папку и на то же место в сейфе, взяла
фонарь, который осветил темную дверь кабинета. Сделала два шага и
просто приросла к месту, когда увидела, как стала поворачиваться
золотая ручка.
Все произошло одновременно и очень быстро. Я кинулась прятаться
за тяжелую штору, когда в кабинет ввалился нетрезвый Саймон.
Комната ярко осветилась, наполнилась резким запахом алкоголя и
звуком шарканья ног отчима. Фонарь я не успела погасить и спрятала
руку, в которой держала фонарь, за спину в надежде, что портьера
приглушит свет.
Отчим неприятно кряхтел и кашлял, непонятно что бормотал себе
под нос. Жалобно звякнуло зеркало, за которым прятался сейф,
донеслась крепкая брань Саймона, таких слов я даже от матросов в
порту не слышала.
Отчим громко отодвинул стул и тяжело опустился на него. Если он
вдруг решит посмотреть в окно, то все пропало. Я стояла за его
спиной, боясь вдохнуть воздуха. Страх быть замеченной пугал в сотню
раз договора. Правильная флер никогда не станет забираться ночью в
кабинет и рыться по ящикам, а потом прятаться за шторой. Я должна
была при свете дня прийти к Саймону и попросить его дать мне
взглянуть на книгу учета, а также при отчиме посмотреть содержимое
сейфа. Да вот только интуитивно понимала: нельзя с Саймоном быть
честной. Поэтому, засунув подальше все правила, что вдалбливали мне
в детстве о поведении приличной флер, я ждала, когда мерзавец
накурится и уйдет из кабинета.