Я мысленно «отпустил» Урфа.
- Урф! – Зарычал он и застучал кулаками по груди. – Урф!
Он приник к ране на шее Руха и стал пить пульсирующую кровь.
- Хорошо! – Сказал я и у меня получилось «Хрша!».
Сходив за ножами мы с Урфом стали разделывать добычу. Я
подсказывал, Урф резал.
Аккуратно сняв шкуру и срезав с костей мясо, стараясь не
повредить жилы, мы насадили его на тонкие бамбуковые палочки и
развесили в лесу. Было прохладно. Мух не было. Трава и лист желтел.
И я понял, что наступает зима. И ещё я понял, почему и куда уходило
племя Урфа. И ещё я понял, из чего я сошью себе первую в этом мире
шубу и тёплые сапоги. И ещё я понял, что без огня могу и не
выжить.
Следующие три дня я пытался разжечь огонь, но у меня ничего не
выходило. Искру кремень давал слабую. Сам бы я уже давно бросил, но
Урф, поняв задачу «хреначил» кремнем о кремень без устали. Я только
успевал менять предмет розжига, выбор которого в этом лесу был мал,
и продолжал вспоминать рекомендации по добычи огня своими руками.
Мха не было, трутовик не попадался. Лес, в основном, был хвойный, а
грибы на таких деревьях, как я думал, не растут. И ошибался.
На четвёртые сутки, оставив попытки «поженить» два кремня, я
пошёл вдоль берега реки за «проклятую скалу». Дискомфорта от холода
я не ощущал и переправлялся через водные преграды, возникающие на
левых поворотах реки, легко, хотя пар изо рта уже шёл. За пятым
поворотом я увидел его. Жёлто-коричневый гриб. Громадный
гриб-трутовик на стволе хвойного дерева.
Я стал чувствовать к этому миру благодарность.
Перекусив и насадив гриб на оба дротика, я отправился обратно,
не забывая смотреть себе под ноги, ища что-нибудь с металлическим
блеском, и у самой скалы я увидел окаменевшую спиралевидную
раковину какого-то здешнего моллюска, имеющую явно стальной
блеск.
Так бывает, когда один минерал замещается другим. Так объясняют
учёные, но как это происходит, по-моему, и они не знают. Но, факт
остаётся фактом. У меня был кусок сульфидного железа, называемый
пиритом проявившийся в «амоните ». А вечером у меня был огонь.
Мы так долго высекали его, дули на зародившуюся искру, поэтому
пламя, появившееся из неё, Урф воспринял, как нечто рождённое им
лично. Он снова зарычал:
- У-у-у-у-рф!
Я переложил огонь в специальный глиняный горшок с небольшими
отверстиями в стенках и занёс его в «нору».