Дядя, как оказалось, жил не в отдельном особняке, а в квартире.
Трёхэтажный дом находился недалеко от южной заставы и являлся
частью одного из двух крупных жилых комплексов акрополя. Тут были
сады, бассейны, подземная парковка, магазины – всё что нужно для
комфортной жизни. Квартира же занимала половину этажа.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – Андрей радушно
встретил меня в дверях.
Обитель у него была не такая уж и скромная – квартира имела
площадь, как целый этаж хрущовки и множество комнат. Мы прошли в
одну из них. Это оказалось что-то вроде кабинета. На столе стоял
древний компьютер, на полке длинного шкафа – маленький трубочный
телевизор. На стене висел пейзаж с видом гор.
– Если хочешь чай или кофе, могу сделать, – предложил
Андрей.
– У нас ужин сытный был, не стоит, – ответил я. – Ты как
вообще?
– Хорошо, – дядя Андрей сел за стол и сцепил руки в замок на
животе. – Если честно, я от Евсевия иного и не ожидал после нашего
последнего разговор. Он меня отстранил – его право. Я не в обиде.
Если я нужен роду, то думаю, мне найдётся применение, а если мои
услуги больше не требуются – что ж, можно и на покой пойти.
– Даже не надейся, – хмыкнул я. – На покой тебе пока рано.
Придётся ещё поработать.
– Поработать я всегда рад. Тем более, ряд моих обязанностей
никуда не делся. Как бы Евсевий не хотел от меня избавиться, я
возглавляю отдел безопасности, и отстранить меня может только
Ирина.
– Думаю, так и останется. А у меня к тебе дело как раз по твоей
специальности. Поговорил я вчера с Евсевием, и считаю, что у нас
возникла серьёзная проблема...
Я почти слово в слово пересказал наш разговор с Евсевием и
подытожил:
– В общем, есть у меня сомнения в благонадёжности моего дядюшки.
Более того, я подозреваю, что он до сих пор втайне дружит с
Никанором Птолемеем... – я сделал многозначительную паузу.
– Но я ведь проверял, – Андрей даже смутился. – Ничего такого за
ним не водилось. Он давно ни с кем из их клана не общался.
– А ты что, каждый его звонок прослушивал, по пятам за ним
ходил? Он не дурак, чтобы афишировать подобные отношения. А уж
Никанор Птолемей – и подавно. И твоей вины тут нет. Я бы и сам на
дядю такого не подумал бы, если б не слышал собственными ушами.
– Но ведь, если разобраться, он не сказал ничего
предосудительного, – подумав, проговорил Андрей. – Да, его гложут
сомнения, и это не удивительно, учитывая, какую чушь несут в
государственных новостях. Тут кто угодно засомневается.