Вот только не все мои родственники имели такую же решимость.
Евсевий, например, наоборот, симпатизировал нашим врагам. И если
это действительно так, то он должен был поплатиться за
предательство. Именно поэтому сегодня вечером я собирался
встретиться с дядей Андреем и обсудить с ним данную проблему.
Когда я ехал домой, услышал вдалеке автоматную стрельбу. Это
могло говорить только об одном – бои начались уже рядом с
акрополем. За ужином об этом тоже зашла речь, и мачеха сообщила,
что оказывается, чья-то дружина сегодня атаковала отряд,
блокировавший восточную заставу. Чем дело закончилось, Ирина не
знала, но к вечеру стрельба стихла, и лишь вдалеке время от времени
по-прежнему ухали артиллерийские орудия.
Инесса, Саша и Леонид разошлись по своим комнатам, а мы с Ириной
остались за столом одни.
– Ты что-то хотел спросить? – поняла она.
– Я хотел поставить тебя в известность, что в ближайшие дни
присоединюсь к отряду эфебов, который набирают у нас в
гимназии.
– Ах вон оно что, – Ирина скривила рот. – А зачем? Тебя
призывать не станут.
– А я пойду добровольцем. От тебя мне требуется письменное
согласие.
Ирина нахмурилась:
– И куда тебя несёт? Зачем? Ты – главный наследник.
Я ожидал, что мачеха легко меня отпустить, ведь, казалось бы,
какая ей разница? Более того, если меня убьют на войне, то её сын
унаследует всё состояние деда и должность предводителя. Разве не
это она хотела? Или Ирина снова пыталась выглядеть в глазах рода
хорошей матерью?
– Тебе-то не всё равно? – заявил я прямо.
– Мне-то... – Ирина задумчиво хмыкнул.
– Не стоит претворяться. Мы тут одни, а передо мной заботливую
мамашу не надо строить. От тебя многого не требуется. Просто напиши
письмо, поставь подпись и печать.
– Я-то могу написать... Но поговори прежде с Фёдором
Васильевичем, хорошо?
– Тебя так волнует, что подумают старейшины?
– Если ты собираешься стать предводителем рода, тебе всегда
придётся действовать с оглядкой на собственную семью и думать,
прежде всего, о благе рода, – назидательно произнесла Ирина. –
Таков удел предводителя. А ты, кажется, этого до сих пор не понял,
хоть и жаждешь всё решать сам.
– Не поверишь, но именно о благе рода я сейчас и думаю, – я
вытер руки салфеткой и встал из-за стола. – Разумеется, я поговорю
с Фёдором Васильевичем.
После ужина я сразу же отправился к Андрею.