[3] Сарант - Приток (скифское),
древнее название реки Осередь.
[4] Ракшай - Зверь (мордовское)
[5] Парава - Хорошая (мордовское)
[6] Слишком стремительный
(греческий).
После первого сказанного слова,
Санька себя почти не сдерживал. Ребёнок «умнел» не по дням, а по
часам. К концу зимы в Санькином словаре имелось около ста слов, с
помощью которых он вполне сносно общался с родителями.
Санька понимал, что чересчур
форсирует события, но удержаться не мог. Родители
подумали-подумали, и решили, что лучше вообще уехать от этой
деревни подальше. Кого бы они не привели в дом, соседи постоянно
будут за ними приглядывать и обсуждать. А так, глядишь, и вырастет
мальчонка тихим сапом. Голым ходить не принято, а в одежде он от
обычного человека и не отличается. Почти.
Посёлок, где жили родичи Мокши, был
побольше этого и стоял в устье Саранта при впадении его в Дон.
Когда Санька услышал от родителей это
слово, у него потеплело на душе. Места знакомые и русские. Правда,
в средние века не очень спокойные. Но, как говориться, покой нам
только сниться… Где и когда на Руси было легко?! – Подумал
Санька.
* * *
Всю третью зиму Мокша долбил чёлн.
Соседи шушукались. Подходил староста и затевал разговоры на разные
темы, но Мокша отвечал скупо, взгляд отводил. Спросить напрямки
Потап не решился. Слишком суров был Мокша в своей работе.
Но Мокша не серчал на Потапа. Уже не
серчал. Просто, он был такой… Уж коли сосредоточится на деле, то
лицом становился сердит. А в кузне своей, так порой помощников
отходит под горячую руку, что те сторонятся его потом и долго не
соглашаются в помощь идти.
Силёнкой бог Мокшу не обидел, и
берёза под инструментом кузнеца таяла, как воск, принимая нужную
форму. Дно чёлна Мокша перестелил дубовыми досками, положенными
поперёк на выдолбленные в бортах пазы. Под доски в центр чёлна
насыпал галечник с песком, а рядом уложил железные заготовки и
ненужный инструмент.
Чёлн вышел добрый. Лёгкий, вёрткий и
устойчивый.
Из посёлка ушли, переждав «большую
воду». Санька слышал разговоры родителей и усмехался. Почва здесь
была особая, рыхлая, и вода уходила в неё, как в песок, что после
дождя, что после таяния снега. С половодьем в Приморском крае точно
не сравнить, где под тридцатью сантиметрами грунта лежала глина. А
то и вовсе в пяти сантиметрах. Там текло, так текло. Вроде и дождь,
так себе, а всё плывёт, и дома, и камни, и деревья, и посевы.