Гнеда подняла веки. В прорехи крыши заглядывало семизвездие
Воза, забравшееся под самую маковку огромного, безграничного неба.
Девушка снова закрыла глаза, а лёгкий ветер донёс до неё едва
уловимый запах полыни.
Когда Гнеда проснулась, звёзды уже побледнели, готовясь совсем
раствориться в светлеющем предрассветном небе. Не сразу поняв, где
находится, девушка приподнялась на локтях и растерянно вскинула
брови. Постепенно приходя в себя, она вспомнила события прошедшей
ночи. Но теперь над головой слышалась весёлая возня скворцов, а
тёплый ветер ласково поглаживал траву. Всё было обыденно и
привычно, и Гнеда начала сомневаться, не задремала ли она вчера за
книгой, настолько призрачными ей показались воспоминания о двух
вершниках.
Девушка зевнула и сладко потянулась, окончательно стряхивая
остатки давешнего страха и беспокойства. Нынче она обещалась помочь
старику Гостиле на мельнице. Работа, конечно, не из лёгких, зато
мельник тепло относился к ней, так что насчёт честного
вознаграждения сомневаться не приходилось. Рассиживаться было
некогда, и, наспех перевязав волосы лентой и смахнув с подола
прилипшие былинки, она отправилась в деревню.
Утро лишь занималось. Гнеда неторопливо шагала, с удовольствием
размышляя о том, что Гостила был известным далеко за пределами
Перебродов сказителем, знавшим уйму преданий и старин. В отличие от
Домомысла, он не знал грамоты, не умел отличить одной буквы от
другой, но при этом язык его был красочен и жив, а на деревенских
праздниках старик становился средоточием всеобщего внимания. Что же
до Гнеды, то её хлебом не корми, а дай послушать небылицу о прошлых
временах.
Но пока было так рано, что даже мельник ещё спал, и у девушки в
распоряжении оставалось некоторое время. Решив не терять его
попусту, она направилась к Листвянке.
Босые ноги приятно погружались в росистый травяной ковёр. Словно
приветствуя Гнеду, в воздух взвился жаворонок, оглашая округу
жизнеутверждающим переливом. День обещал быть одним из лучших в эту
весну.
Почти весь путь до реки девушка преодолела бегом. Треволнения
ночи исчезли с рассветом, и теперь она сама не понимала, как могла
испугаться каких-то мороков. С лёгким сердцем, напоённым
предвкушением хорошего и светлого, Гнеда слетела к воде по отлогому
влажному берегу, на ходу стягивая с себя понёву. Набрав побольше
воздуха, она с разбега нырнула в холодную свежую воду.