Фиргалл уже подошёл к своему коню, когда его сын тихим голосом
окликнул отца. Тот вдруг резко повернулся к нему и неожиданно
разрешился яростным криком.
Гнеда ни слова не разумела в наречии сидов, но не нужно было
быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, ничуть не смущаясь
присутствием посторонних, Фиргалл изливал на своего отпрыска потоки
брани. Тот же лишь безропотно молчал, опустив взгляд под отцовской
грозой.
Гнеда готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не быть
свидетельницей этой расправы. Она чувствовала нутром, что, если бы
не внезапное появление юноши, их встреча со «злыми сидами», как
девушка назвала про себя людей Финтана, могла окончиться совсем
иначе. Сын Фиргалла выглядел после столкновения не лучше остальных
– порванная одежда, царапины, кое-где виднелась уже запёкшаяся
кровь. Вкупе с его диким видом и изукрашенным сажей лицом это
делало его похожим на мрачного бродягу, а никак не на наследника
именитого рода. Но чем он сумел так прогневать отца? Неужели
недостаточно доблестно сражался? В это невозможно было
поверить.
Наконец Фиргалл немного смягчился и промолвил несколько слов уже
спокойнее, тыча рукой в грудь сына. Тот изменился в лице и,
нахмурившись, прижал ладонь к сердцу, нащупывая что-то у себя за
пазухой. Злость сида, видимо, исчерпала себя, и Фиргалл повернулся
к девушке.
– Гнеда, это мой сын Айфэ. Может статься, что нынче своей
глупейшей выходкой он спас тебе, да и всем нам жизнь. Позволь ему
вести Пламеня под уздцы. До перевала рукой подать.
Девушка настороженно перевела взгляд на Айфэ, и тут же на душе у
неё стало легче. Юноша улыбался так открыто и светло, словно не на
него только что обрушились речи разъярённого отца. Не дожидаясь
ответа, Фиргалл взобрался в седло, а остальные тут же молча
тронулись за ним.
Гнеда была рада тому, что ей не пришлось самой править конём.
Пламень был всё ещё напуган, но, казалось, одно присутствие
молодого сида действовало на животное исцеляюще. Юноша легонько
поглаживал лошадь по морде, ласково нашёптывая неразборчивые слова.
Время от времени Айфэ оборачивался на девушку, и от его доброй
улыбки Гнеде тоже становилось спокойней.
Перелесок кончился, и перед путниками во всей красе и величии
выросла каменная гряда. Гнеда сразу разглядела седловину перевала
меж двумя раскрошенными, словно гнилые зубы, вершинами, за которым
начинались вожделенные земли сидов.