Утром, чистый, вымытый и одетый в
превосходный шелковый камзол, на ноги надев мягкие кожаные сапоги с
толстой подошвой, которые делали только мне под заказ, я отправился
в строящийся собор, прихватив с собой зевающего Анри, которого
временно поселил в доме Франческо, пока не нашел ему другое
жилье.
Несмотря на раннее утро, людей на
улицах города после вчерашнего веселья было уже много, в том числе
и приютских детей, которые организованными группками по пять
человек в сопровождении священников или послушников занимались
уборкой улиц. Здороваясь со всеми, я добрался до собора, где,
словно муравьи, сновали день и ночь строители.
Дядя Джованни, а также аббат Кантони,
зевая, вяло общались друг с другом, ожидая моего прибытия.
— Больше энергии, синьоры! —
бодрячком приблизился я к ним и поздоровался, приглашая внутрь
собора.
Когда мы оказались в гулком помещении
с высоченными потолками, я первым обратился к графу.
— Переодевайся, друг мой, теперь это
твое новое место службы.
Гигант охнул и попятился, но
предупрежденные заранее охранники встали стеной позади него.
— Витале?! Может, не надо? —
затравленно оглядываясь по сторонам в поисках другого выхода,
заюлил он.
— Нужно Анри. Нужно, — хмыкнул я,
показывая на комплект одежды, который принесли мои телохранители, —
я отбываю, а кроме тебя, больше некому нарушать буллу Папы. Ты ведь
так любил в Риме нарушать всевозможные запреты. Вот, пожалуйста,
отличный шанс делать это безнаказанно!
— А-а-а! Так вот ты зачем меня
вытащил оттуда?! — наконец он осознал уровень подставы, которую я
ему устроил, так что его лицо вытянулось. — А я-то думал, мы
друзья!!
— Безусловно, так оно и есть, —
подтвердил я, — но одно другому не мешает. Я отбываю, а городу
нужен священник, пока Венеция находится под интердиктом Папы. Ну
же, Анри! Вспомни, сколько неудобств причинил тебе Иннокентий III.
Не хочешь предаться одному из грехов, а именно сладкой мести?
— Чур меня! — испугался он, став
креститься. — Скажешь еще такое, Витале. Грех это!
— А потому просто перестань
выеживаться и прими мою просьбу, — я стал серьезнее, — людям нужен
священник, и ты им будешь в мое отсутствие. Весь гнев Святого
престола все равно падет на меня, если что, скажешь, что я надавил
на тебя авторитетом патриарха.
— Хорошо, ваше святейшество, — он
понял, что шутки кончились и я все равно его заставлю, как старший
по чину, да и к тому же единственный, к кому он может обратиться в
этом городе за помощью.