«Уже утро? – вскинулась Ханна. – Так быстро?»
Ей казалось, что она едва успела заснуть. Неужели так коротка
оказалась последняя ночь перед смертью?
Однако в тюрьме было тихо – прочие узники спали.
И Ханна поняла, что правитель передумал. Он решил убить её
тайно. Видно, всё-таки что-то почуял или ведьма ему нашептала.
Ханна поднялась на ноги, чтобы встретить смерть лицом к
лицу.
Шаги приближались. Уже можно было уловить свет факела.
Единственного. Видно, Александэр хотел сделать всё как можно
тише.
Ханна знала, что он тоже идёт со стражниками. Иначе они уже были
бы здесь – здоровенные, широко шагающие мужики.
А вот муж всегда семенил, как баба. И руки у него были
изнеженные, бледные.
Наконец свет факела позволил узнице различить группу из пяти
человек: начальник стражи, двое его подчинённых, сам Александэр и…
ведьма.
А она-то зачем? Тоже потянулась на запах крови?
Стражники пришли всё в тех же колетах, не позаботившись о более
серьёзной защите своего тела. Делов-то – девку убить!
Вооружены они были короткими мечами. Спать вряд ли ложились, но
все, кроме начальника стражи, были вполне бодры. Верно, прошёл
всего час-другой от заката, и узников здесь запирали на ночь, как
только краснело солнце.
По лицу Александэра было понятно, что он уже успокоился и пришёл
просто удостовериться – беловолосая возмутительница спокойствия
умерла.
Он пнёт пару раз её неподвижное тело и будет спать особенно
сладко. И видеть светлые сны.
Ханна нехорошо усмехнулась и, дождавшись, пока откроют замóк и
стражник с факелом осветит её камеру, провела рукою перед лицом,
сбрасывая личину.
Александэр, уже занёсший ногу, чтобы перешагнуть условный порог,
застыл, разом изменившись в лице. Он узнал сбежавшую от него
супругу.
– Ты? – просипел он со свистом.
– Кто это? – вскинулась ведьма за его спиной.
– Пришёл, трус? – спросила Ханна, улыбаясь, словно змея. –
Отвечай, что ты сделал с моей дочерью, мерзавец?! Ты продал её! Вот
почему ты боишься каждой случайной блондинки, скотина!
Александэр в панике оглянулся на начальника стражи, но тот
равнодушно созерцал происходящее, скрестив на груди могучие
руки.
Неужели решил, что узница убьёт себя на глазах у бургомистра,
раз не успела во тьме?
– Я всё про тебя расскажу! – Ханну охватило злое веселье. –
Пусть слышат все узники! – закричала она во всю силу лёгких. – Ты
продал дочь адовым тварям! Ты продал её живьём!