Сломанная скрижаль - страница 43
– Возьми их, – попросила она. – И не забудь мать начальника стражи. Может быть, они сочтут это злом, когда очнутся. Но ведь они будут служить правительнице…
Демон кивнул. Пальцы его крепко сжали ладонь Ханны. И тут же стены тюрьмы померкли, расплылись и превратились в дворцовые, украшенные гобеленами!
Ханна вскрикнула.
Она была в высоком сводчатом зале с колоннами.
И чёрной глыбой высился впереди трон.
Второй принцип герметизма гласит – как вверху, так и внизу.
Жизнь правителей подобна жизни их подданных. Нет ничего неизвестного в мире сильных: знаешь ступеньки – шагай.
Далёкие звезды кружатся подобно нашему солнцу. Боги не лучше людей. Изучая малое, мы понимаем большое.
Диана проснулась за два часа до рассвета.
Ночь была слишком холодной для первого летнего месяца. От окна дуло, а сквозь плохо закреплённое в раме стекло явственно доносились рёв ветра и шум бурной горной реки Неясыти.
Однако это не означало, что к утру не распогодится – предрассветный ветер был частым гостем на острове Гартин.
Девушка тихонько спустила с кровати босые ноги. Прислушалась. Кухарка Малица шумно сопела на лавке у противоположной стены – предутренний сон крепок.
Пол был ледяным, но Диана, чья душа зародилась в верхнем Аду, не замечала холода. Она стянула со стула штаны и рубаху и проскользнула в дверь.
В доме для прислуги она прожила всю зиму. В тесной комнате кухарки Малицы.
Слуги считали, что юной барышне негоже жить в колдовской башне, и отцы, а их у Дианы было два, не стали спорить. Саму девушку никто не спрашивал.
Да она и говорить тогда не могла, только плакала, забравшись с ногами на лавку и закутавшись в плед. Ей было страшно в чужом незнакомом мире.
Кожа Дианы болела от сжигающего изнутри жара, человеческая еда вызывала тошноту, воздух царапал горло.
Она молча глотала слёзы и не просила о помощи.
Никто не мог ей помочь. Путь в Ад был закрыт для неё, мать сырая земля – тоже не принимала.
Диана не знала, кто она и зачем ей жить? И когда становилось совсем невмочь, она выходила босиком во двор и долго стояла на снегу, пытаясь остудить внутренний жар.
Но зима в тот год была долгой, тело притерпелось к душевному жару, а душа притёрлась кое-как к телу, и боль притупилась.
На воздухе ей было легче. Диана задыхалась в тесной душной комнате и проводила там только необходимые часы сна.