Пока бежали, сердце заколотилось даже у Дианы. Может, от страха,
а может, от предвкушения. Оно и заглушило первые слова.
А потом донеслось:
– …Сдурела баба!
И вся троица обратилась в слух.
***
– Зачем звала? – строго спросил господин Зибигус – плотный,
приземистый чёрт, глава здешней нечисти.
Он хмурясь осмотрел богатую горницу, уставленную сундуками.
Повитуха своё дело знала крепко. Бабы из окрестных деревень и
даже из самого Лимса частенько звали её не только перерезать
пуповину, но и поправить новорожденного. И за услуги свои она
получала достаточно.
Однако, обычно уверенная и бойкая, сейчас повитуха затравленно
улыбалась, а глаза её бегали.
Она всё сделала правильно. Если уж у кого защиты просить, так у
главы местных чертей. Но, воззвав к Зибигусу, враз растеряла от
страха все наготовленные слова.
– Что у тебя есть такого, чтобы обращаться ко мне? – спросил
чёрт, видя, что на бабу напал ступор. Вот же придумала! Будто дел у
главы чертей других нет – таскаться по глупым бабам! Чем тебе не
довольно для твоих бабьих дел Кастора? Или обидел?
– Только тебе могу, господин, – выдавила повитуха, размазывая по
лицу разом побежавшие слёзы. И вдруг рухнула чёрту в ноги: –
Защити, не знаю, что делать! Боюсь Кастора! Убьёт он меня
теперь!
Бин-Бен Зибигус поморщился, высвобождая ноги, схваченные
повитухой.
– За что, дурная? Ты ли не отдавала нам то, что было обещано? Да
что с тобой! – Повитуха всё хватала позднего гостя за ноги, целуя
его грязные сапоги, и чёрт занервничал. – Да ты сдурела баба! А ну,
успокойся! Сядь! Сядь, говорю! – прикрикнул он. – Есть у тебя вино?
Выпей и расскажи мне всё толком!
Зибигус огляделся и без труда отыскал нарядный ларец для вина,
стоящий на сундуке для платьев и прочей рухляди. Вытащил бутыль,
налил вино в кружку, сунул повитухе.
– Пей! – приказал он.
Повитуха хлебнула, закашлялась. Из глаз её пуще прежнего
полились слёзы.
– Я ж не знала, что такое бывает, – запричитала она, всхлипывая.
– Я не хотела, а он – дай да дай! А потом пухнуть стала как на
дрожжах. Думала – дурная какая болезнь, ведь не так всё было, как
бывает у бабы. Я потом уже поняла. Уже когда постучался. Я его
гнать, травить, а никак! И всё пухну! А потом воды отошли, а
потуг-то нету! Не идёт он сюда, не тот ему мир! И не разродиться
ника-ак! – Тут она и вовсе завыла. – Я волосы в рот, чтобы потуги
вызвать…