— Ура! — обрадовалась Мод. — Пожалуйста, посмотрите, что с этим замком и с
теми, в соседних помещениях, — обратилась Мод к столяру. — Мне не хочется еще
раз оказаться взаперти.
— Конечно, миледи. Я могу снять замок и проверить, в чем дело.
— Было бы замечательно, мистер...
— Робби, миледи, — поклонился мужчина. — Просто Робби.
— Спасибо, Робби, — улыбнулась Мод и тут же поймала на себе недовольный
взгляд мистера Грейвза.
Она вопросительно вздернула бровь, и ему пришлось высказать, что у него
было на уме.
— Думаю, стоит дождаться возвращения лорда Карлайла, прежде чем открывать
комнаты.
— Во-первых, лорд Карлайл дал добро, — парировала Мод. — А во-вторых, как
хозяйка Карлайл-Холла я сама вправе принимать те или иные решения относительно
дома.
На губах Мод играла вежливая улыбка, но во взгляде было столько холода, что
мистер Грейвз понял: эта выскочка не так проста, как казалась в первые дни. Зря
лорд Артур женился на девушке ниже себя по положению. Теперь жди одних проблем.
— Мистер Грейвз, у вас наверняка еще много дел, так что вам нет смысла
сопровождать меня, пока я буду осматривать эти комнаты, — сказала Мод.
— Как изволите, миледи.
Мистер Грейвз едва смог скрыть облегчение. Он вежливо поклонился и
направился в сторону помещений для слуг.
— Мистер Грейвз, пришлите ко мне миссис Гудвайз, — крикнула ему вслед Мод.
— Да, миледи.
Пока Робби возился с замком, Мод ступила внутрь. Здесь по-прежнему царил
сумрак, но уже не такой черный, как в прошлый раз: ведь в комнату проникал свет
из холла.
Мод прошла к окну напротив двери и потянула в сторону тяжелую бархатную
портьеру. Она скрипнула, неохотно скользнув по карнизу и обдав Мод целым
шквалом пыли. Мод чихнула.
В комнату проникло солнце, в лучах которого было видно, как в воздухе
колышется взвесь мелких частиц. Сколько же здесь не убирались?
Мод осмотрелась по сторонам. Теперь, когда помещение освещал дневной свет,
в нем не было ничего жуткого. Эта была небольшая гостиная. Когда-то, должно
быть, очень красивая. Стены были оклеены светло-голубыми в цветочек шелковыми
обоями. Рисунок на них давно выцвел и лишился красок. Под черными чехлами
угадывались очертания мебели: шкафа, нескольких диванов, кресел, столов и
стульев. Даже люстру кто-то обмотал черной тканью. В комнате не было сырости, а
вот воздух стоял спертым, пропитавшись за долгие годы удушающим запахом
затхлости и... безысходности.