Я скинула длинную накидку, бросила на каменные ступени, где в
тот раз сидели зрители – зеваки. Сейчас пока было пусто, и я
вздохнула спокойно. Эльд остановился и невольно принялся
разглядывать мой траурный наряд. Понимаю, наверное, это выглядит
совсем странно, но пусть.
– Эльд, – встряхнула я его.
– Я готов. – Он склонил голову и дернул уголком рта.
Но вскоре мой учитель стал серьезнее, заставил меня надеть
защиту в виде кожаной безрукавки на завязках с металлическими
вставками и взять в руки деревянный меч, несмотря на мои вялые
возражения, что это издевательство.
Давно я не выкладывалась по-полной, как раньше на тренировках. И
предвкушала, как наконец выкину на время всё из головы, почувствую
в руках и ногах силу, а потом измотаюсь настолько, что не останется
сил на беспокойства.
– Держите клинок крепче. Вот так, – показывал он.
Я повторяла позу в точности, но Эльд не раз подходил и
переставлял мне пальцы, поворачивал корпус и показывал, держа мою
ладонь в своей, как делать замах.
А потом он заставил меня бить, подставив под удары то свой
доспех, то повернутую боком деревяшку. Вообще-то ударить человека
не так просто, как кажется. Даже если он похож на непробиваемую
скалу с мощным корпусом и невозмутимым лицом, а еще дразнит и
подначивает.
– Сильнее, если хотите быть похожи на киранийскую деву. Вы
должны бить без жалости. Бейте же, а не щекочите мой живот, –
рассмеялся он, увидев мой свирепый взгляд.
И я била всласть. За Тимура и его предательство, за этот чертов
мир, за бандита, что охотится за мной в лесах, за Кая, за насмешки
местных. За проклятый голос неведомой твари в моей голове!
Получайте все! И ты, насмешливая скала!
За твою дурацкую любовь к той, кого больше нет! Я не хочу
разбивать твое дурацкое сердце, но что еще мне остается?!
В какой-то момент мне показалось, что моя чрезмерная страсть
испугала стража.
– Может, достаточно, ваша светлость? – увернулся он от моей
попытки его достать.
Эльд поднял своей деревянный меч, и я с такой силой обрушилась
на него, что мой треснул пополам. Не разломался, но трещина пошла
знатная.
– Вот теперь хватит, – выдохнула я.
Пять дней спустя
Утро началось с общего завтрака, на котором осталось гораздо
меньше людей, чем раньше. Я успела за эти дни узнать, что высокую
одинокую женщину зовут леди Юриета, она моя давняя знакомая или
что-то вроде того. И сейчас просто боиться возвращаться в столицу,
где кипят нешуточные страсти, поэтому продолжает жить по инерции в
Нейшвиле и делает вид, что ей тут абсолютно нормально. Только то и
дело бросает на меня недоуменные взгляды, но вмешиваться будто
боится.