– Придется потерпеть. Не хочу сразу спускать все. Мало ли…
Он не договорил, поймав чей-то внимательный взгляд, направленный на его деньги. Тардье поспешно сунул кошелек в карман и с рассеянным видом уставился в потолок, изображая скуку.
– Эй, малец, что там у тебя?
Из-за соседнего стола к Тардье потянулась рука – не слишком опрятный молодой человек ухватил мальчишку за плечо.
– Покажи.
Тардье инстинктивно прижал руку к карману и молодой человек пьяно рассмеялся:
– Ага! Значит, деньги? Давай их сюда. Мне пора выпить.
– Я Вас не знаю, оставьте меня в покое.
– Давай по-хорошему, quidquid latet apparebit[2] – выворачивай карманы!
– У нас нет ничего спрятанного, – вмешался Ла Фер. – Мы просто зашли погреться.
Молодой человек не обратил на это внимания и, не отпуская Тардье, придвинулся вплотную к столу.
– Redde, quod debes,[3] – вкрадчиво, с угрозой, сказал он.
– Мы ничего Вам не должны, и, к сожалению, не можем Вас угостить, volo, non valeo[4] – сдержанно заявил Ла Фер, в свою очередь, придвигаясь к Тардье.
Пьяный обернулся и прищурился.
– Умник, да? Тут все такие. Откуда вы?
– Мы… из Клермона.
Ла Фер тихо охнул и схватил Тардье за руку, но было поздно. Ничего не понимая, Тардье растерянно повторил:
– Из Клермона, а что?
– Иезуиты? – поднял брови молодой человек и громко, на весь трактир переспросил, – Collegium Societatis Iesu?[5]
Теперь уже не одна голова повернулась в сторону мальчишек.
– Клермонцы… Иезуиты… Шпионы…
Тардье, озадаченный такой реакцией, невольно обвел взглядом зал. Трактирщик все видел, но предпочел не вмешиваться. Основная часть посетителей не обратила внимания на назревающую ссору, но те, кто проявил интерес, были явно на стороне пьяного.
Среди посетителей выделялась группа молодых людей – у них была богатая, изысканная одежда и надменные улыбки. Сами никого не задирая, они смотрели вокруг с нескрываемым превосходством.
Это были «наваррцы» – воспитанники Наваррского коллежа, высокомерные отпрыски знатных и богатых семей, многим из которых прочили блестящую политическую и военную карьеру.
Тардье указал глазами на «наваррцев» и тихо спросил Ла Фера:
– Знакомы?
– С некоторыми, но мы не друзья, – так же тихо, не шевеля губами, ответил Ла Фер.
– Черт.
Молодой пьяница не мог расслышать быстрых реплик, которыми обменялись мальчишки, но он уловил взгляд Тардье, заметил закушенную губу Ла Фера, и все понял. С мерзкой улыбкой он процедил: