Антон, оставив
Юльку, вернулся к Азамату. Гордость гордостью, обиды обидами, да только куда
деваться? Азамат и работать дает, и спину больную его бережет. Лекарствами
помогает. И чувствуя вину за Юльку, со склада своего магазина крупу, макароны,
консервы подкидывает: «Бери. Вам пригодится…»
Уезжая из
поселка, Антон обещал Юльке раз в неделю приезжать, проведывать ее. Дорога
все-таки неблизкая – больше часа в один конец, да и деньги, с таким трудом
заработанные, на электричку тратить глупо. Однако уже в первую ночь, лежа на
диване в своем вагончике, он так и не смог заснуть, гадая, как она там одна? А
вдруг обидит кто? А вдруг ей страшно сейчас? Конечно, страшно. Если даже ему,
мужику взрослому, страшно было, то ей, девчонке, каково? Да и как-то… скучно,
что ли, без нее. Привык он, что она рядом, что не один он на этом свете. И уже
на следующий день, махнув рукой и на лишние траты, и на время, и на неудобства,
Антон, отработав, помчался на вокзал – деньги он заработает еще, а бедовую свою
бродяжку одну больше не оставит.
Конечно, Юлька
обрадовалась, когда сказал ей, что жить будет здесь, с ней рядом. Хоть и
понимала она, что ездить сюда далековато, да и пора самой как-то по жизни
карабкаться, не усложняя и без того нелегкую жизнь Антона, но все же забилось
быстрее сердечко от его слов, наполнилось радостью. Каждый день теперь ждала она
его возвращения, предвкушая, как похвастается «заработанным», как порадует
своего защитника «домашней» едой и уютом прибранного дома – будто изо всех сил
старалась доказать ему, что не зря он ее спасал, не такая уж она бестолковая и
бесполезная…
Однажды, в
последние дни августа, дом замер в тревожном ожидании. Юлька бродила из угла в
угол, приготовленный ею «царский» ужин давно остыл, глухая ночь укутала поселок…
Свеча на столе горит, волнуется от сквозняка – электричества в этом доме давно
уже нет. Жутко. Страшно. Она одна… Последняя электричка в Глушино пришла без
десяти двенадцать, от станции до дома – максимум двадцать минут. Юлька в
который раз посмотрела на чудом отыскавшиеся на чердаке часы: час сорок семь,
почти два ночи! Антон не вернулся.
- Антон,
миленький, вернись! – молила она, с трудом сдерживая слезы, и всматривалась в
непроглядную темень за окном. – Где же ты…