Вспомнив прошлое, Фапивата вновь
удивилась их непростым отношениям. Ватро Нобус не скрывал своего
презрения к ней, но она догадывалась, что без его согласия её не
привлекли бы к тем злосчастным учениям. Мало того, до того случая,
когда в стычке с работорговцами погибли полицейские, она не могла
пожаловаться на него, особенно пока училась в Катуано.
Не было случая, чтобы он не исполнил
просьбу девочки, конечно, если у неё хватало духу обратиться к
нему. Ведь каждый раз на её бедную голову обрушивался такой поток
изощрённых оскорблений, что постоянный эпитет «бледнокожий жабёнок»
уже звучал для неё почти ласкательно. Правда, со временем она
научилась пропускать ругательства мимо ушей, воспринимая их как
своеобразную плату за исполнение своей просьбы. Она утешалась тем,
что никогда ничего не просила лично для себя, а только для школы и
других учеников. Народ в Катуано был смышленый, и быстро
сообразил, к кому нужно обращаться, чтобы разрешить возникшую
проблему или получить желаемое, но недоступное.
Даже школьный совет прибегал к её
помощи, и в результате Катуано получила пять новых флайеров и пару
настоящих военных симуляторов, правда, списанных как устаревшее
оборудование.
Конечно, друзья и просто знакомые
доставали её просьбами о всякой всячине; девчонки даже требовали
каких-то новых кукол, но здесь она была тверда. Самым настойчивым
она советовала лично прогуляться до кабинета Ватро Нобуса, когда он
там появится, но отчего-то желающих ни разу не нашлось.
«Похоже, что в детстве командующий
был для меня эдаким личным демоном-хранителем. Жаль, что теперь он
жаждет снять с меня шкуру», – подумала Фапивата со вздохом.
Не горя желанием будить лихо, пока
оно спит тихо, она сняла туфли на каблуке-шпильке и, блаженно
жмурясь, прошлась по пушистому ковру, чей узор удачно имитировал
цветочную поляну. Рокайдианцы очень любили всё, что было связано с
природой, и живые растения ценилась ими на вес золота. Лесные
заповедники денно и нощно патрулировали вооружённые егеря и горе
тому, кто посмеет сорвать хоть листик с дерева. Нарушителю очень
повезёт, если его не пристрелят на месте.
На одной из стен висела большая
картина, и она подошла поближе.
Сюжет был прост. На переднем плане
спиной к зрителю стояла молодая пара, облачённая в национальные
рокайдианские костюмы. Со всех сторон их окружало безбрежное море
песка, который казался золотым под безжалостными лучами солнца.
Женщина высоко держала голову, увенчанную нимбом из
растрёпанных белых волос, но художнику каким-то волшебным образом
удалось передать её безграничное отчаяние. В позе мужчины
читалось такое же потрясение, и в то же время было понятно, что он
готов бросить вызов пустыне, которая обрекала их на смерть от
голода и жажды.