– ученые, писатели, интеллигенция. И наш соотечественник Борис Вильде – ученый-этнограф, борец, антифашист – первый дал имя этому движению противостояния врагу – резистанс. Они погибли героями, первые сопротивленцы. Борис Вильде, Анатолий Левицкий – он тоже русский, другие. Их расстреляли боши, как многих после них. Но резистанс не умерло. Оно живет, растет, набирается сил…
Вот на счету у Жоржа Шибанова (я узнал это позже) сожженный склад хлопка военно-морских сил вермахта, листовки, нелегальная «Юма[5]» и «Ла ви увриер»! А что у меня? Что на моем счету?
Жорж свирепел. Как это мог я – испанец[6] и вернетовец[7] – отсиживаться?
– Никаких поездок в Берлин, обратно, слышишь, Алекс! А то с партией все. Останешься здесь. Перейдешь на нелегальное. Занятие подыщем. Согласен или нет?
– Согласен.
– Ну, так я и знал, Алеша. А о Германии… давай забудем. Неприятный вообще-то разговор между старыми друзьями… Тебе когда из отеля уходить?
– На днях.
– Ладно, спокойно вешай ключ на доску. Говори портье, что уезжаешь в Германию… На первый планк (нелегальную квартиру) проведет Верочка Тимофеева. Ее найдешь вечерком у Бренстедтов. Помнишь?
– Еще бы! Рю де Бюси – Союз возвращения на Родину!
– На планке посидишь, пока не устроим документы…
…Вот, милый Отто, я же говорил тебе, что так в Париже и получится. Другой монастырь – другой устав. Другое ведомство.
Перед совместной поездкой на Север Андрэ[8] представил меня Гастону Ларошу (Борису Матлину) – респонсаблю – ответственному, выделенному партией для руководства нашей секцией иностранцев, являющихся членами французской компартии (секцией ФТП-МОИ[9])
Гастон – прямая противоположность Отто. Рыжеватый, рыхлый, толстый, носит очки, словоохотлив, рассеянный до опасного. Наставляя или объясняя что-нибудь, забывает все на свете. Познакомившись, ходили втроем по тихим улочкам Исси ле Мулино. И мне хотелось хоть глазом взглянуть на один серый дом… Разговор шел по-французски, хотя Гастон неплохо говорит по-русски… а я все искал глазами тот дом… Говорили о лагерях советских военнопленных и гражданских лиц при шахтах Севера, об общем положении и новых задачах. Обстановка стремительно развивалась в нашу пользу, и Гастон настойчиво требовал эффективных действий.
Обстановка обстановкой… вот уж не люблю общих фраз. Приедем на Север – узнаем эту обстановку на месте.