Здравствуй, Франция! - страница 3
И я искал глазами знакомый серый дом, к которому с трепетом душевным, ожидая откровения, подходил девять лет тому назад. Искал, уже зная от Левы Савинкова – от храброго интербригадовца-подрывника, а ныне велотаксиста-рикши, поэта и литератора, – что нет в этом доме кратковременного властелина моих дум, его отчима – красного князя, инициатора Пореволюционного клуба и оборонческого движения, князя Юрия Алексеевича Ширинского-Шихматова[10]… «Отчим арестован, гестапо». И прислушиваясь к разговору, думал о том, как все-таки неспокоен характер русских людей, которых влечет какая-то сила всюду, где борьба с несправедливостью, угнетением. Опасный для всех угнетателей характер. Ты им опасен, уважаемый княже. Это я давно знал. И еще сказал бы про себя тогда, если бы знал. Да, ваш последний в жизни поступок благороден. Да, плюнуть в лицо эсэсовцу, дать себя растерзать концлагерными псами, но заступиться за друга – это на вас похоже, уважаемый княже. Это по-настоящему благородно.
Исси ле Мулино.
Правая половина этого здания стоит на месте дома по адресу 29, рю Барбес, Исси ле Мулино, в котором до войны жил Ю. А. Ширинский-Шихматов.*1
Донесение директору Генеральной службы сбора информации от 20 декабря 1939 г. от комиссара полиции Тюрпо об «опасном иностранце (русском беженце) Ширинском», в котором в частности говорится: «Как мне сообщил г-н Верьер, директор французской компании, чья служба сбора информации очень хорошо организована, Ширинский принадлежал к коммунистической ячейке и руководил ею, и его жена тоже была ярой активисткой. Он никогда не откажется от своей давней симпатии к III Интернационалу.»*2
…Мы прибыли в Лилль за час до назначенной встречи, удачно проскочили на лилльском вокзале облаву на угольных спекулянтов-мешочников и засели в приличном ресторанчике. Но я не мог спокойно съесть и куска, все боялся опоздать на встречу с респонсаблем по департаменту Нор, от которого теперь зависел успех моей работы в русском секторе этого и соседнего с ним департамента Па де Кале.
Я все косился на дородного, высокого, как все северяне, с холодным породистым лицом француза, который расправлялся с таким же, как у нас бифстек сеньян[11], за столиком напротив, и толкал Жоржа ногой под столом, предупреждая об опасности.
Но Жорж опасности не замечал и добродушно отшучивался: