― Да… ― сбивчиво ответила девочка. ― Я
вышла выпить теплого молока с печеньем. Хочешь со мной?
Вместе они прошли на кухню и, не будя
слуг, сами организовали себе поздний ужин.
― Знаю, вопрос покажется странным… ― Владимир
начал издалека. ― Но ты была в коридоре одна?
Стакан в руке Глафиры заметно дрогнул.
― Да, пап, ― соврала она.
― Значит, показалось, ― решил Владимир.
Напоив дочь молоком и проводив ее до
комнаты, сам он вернулся в постель к Пэтси. Та только притворялась спящей.
Прислушивалась к вздохам будущего мужа, чувствовала, как он ворочается с боку
на бок. И не выдержала. Приподнялась на локте и, протянув руку, коснулась плеча
Владимира.
― Этот дом действует на тебя удручающе,
― сообщила очевидное. ― Не стоило сюда приезжать. Наверное, усадьбу нужно
продать и переехать в другое место. Ближе к городу.
Владимир и сам много раз задумывался об
этом. Но у него рука не поднималась продать поместье, построенное для семьи.
Оно нравилось ему, несмотря на прошлое.
― Отец не согласится, ― предупредил он.
― И Глафире здесь нравится.
― Тогда надо найти способ вдохнуть в
этот дом новую жизнь, ― предложила Пэтси. Придвинулась ближе и прижалась к
Владимиру всем телом. Провела ладонью по его груди и потянулась к губам. ― Я,
кажется, кое-что придумала.
Владимиру нравилась ее податливость и
то, что она всеми силами стремится скрасить его дни и ночи. Вот только даже
рядом с ней, с этой красивой и всегда готовой к близости женщиной, его
одиночество не проходило. Как застарелая рана, давало о себе знать в самый
неподходящий момент. И дело даже не в погибшей жене. Сейчас он почему-то
вспомнил о той горничной, Марье. Красивое и необычное имя для загадочной
хозяйки.
― Прости, Пэтси. ― Владимир осторожно
отстранил ее руки. ― Я сегодня не настроен, слишком устал. Спокойной ночи.
Он поцеловал ее в губы быстрым, почти
лишенным всяческих эмоций поцелуем, и перевернулся на другой бок. Не заметил,
как ухоженное личико Пэтси исказила гримаса ярости. Она ненавидела этот дом
всеми фибрами души. Терпеть не могла сельскую глушь, комаров, рыхлую землю, в
которой утопают каблуки. Отца будущего мужа, этого сумасбродного старикана,
обожающего предаваться воспоминаниям. Каждый раз он как будто нарочно напоминал
Владимиру о его бывшей жене. Ларису Пэтси ненавидела еще сильнее. Как и ее
дочь, эту своенравную зазнайку, которая всеми силами старалась отобрать у нее
Владимира. Но не на ту напала. Если Пэтси решила, что выйдет замуж за Владимира
Вяземского, она это сделает. Средства и способы значения не имеют.