Первая мысль, посетившая Владимира при
пробуждении, была связана с Марьей. Он и сам не мог точно сказать, отчего она
так запала ему в душу. Он ведь даже лица ее толком не рассмотрел.
Однако это не помешало ему утром
внимательно присматриваться ко всем горничным в особняке. Особенно к новеньким.
Вот только ни одна из них не походила на ту, с которой он встретился ночью. Он
даже поинтересовался у Александры, не нанимала ли та новую девушку с редким
именем Марья. Реакция его поразила.
― Не-нет, Владимир Семенович, ― ответила
экономка как-то сбивчиво. Еще и нервно потеребила край рукава. ― Такой
горничной у нас нет.
Владимиру осталось лишь удивленно пожать
плечами. Одно из двух: либо в его доме от него что-то скрывают, либо он
окончательно свихнулся. Больше походило на последнее. Сначала ему привиделось
две дочери, а после Марья, чем-то похожая на его бывшую жену.
«Надо больше отдыхать, ― решил Владимир.
― И меньше думать о прошлом. Пора заняться настоящим».
Пока отец пытался хоть как-то сложить
увиденное воедино и найти всему происходящему рациональное объяснение, его
дочь, Глаша, поспешила в маленький домик к Марье и Павле. У двери ее встретил
заливистым лаем Крендель.
― Привет, малыш… ― Девочка почесала
щенка за ухом и робко покосилась на окна. ― Твои хозяйки дома?
Глаша немного нервничала перед встречей
с подругой и ее матерью. Боялась справедливого укора, но, тем не менее, была
полна решимости признаться во всем и попросить прощения.
― Глаша!.. ― Марья заметила девочку из
окна кухни и приветливо махнула ей рукой. ― Здравствуй. Зайдешь к нам на чай?
Девочка согласилась, вот только беседа
за столом не клеилась. А сама она не знала, с чего начать сложный разговор.
Марья, вроде бы, не ругала, но при этом смотрела так, что становилось понятно:
он все знает. Глаша краснела и пила обжигающе-горячий чай большими глотками,
так торопливо, как будто за ней кто-то гнался.
― Паш, не хочешь прогуляться в саду? ―
наконец, предложила Глаша.
Ей показалось уместным для начала
обсудить все с подругой, а уж после поговорить с ее матерью. Вдруг, Марья
забыла о вчерашнем происшествии. Хотя… Судя по остаткам краски на лице, нет,
вряд ли забыла.
― Не могу, ― вздохнула Павла с
сожалением. ― Мама запретила мне гулять в вашем саду и приближаться к особняку.
Ты ведь знаешь, твой дед… Он не разрешил нам показываться на глаза твоему отцу.