С уходом горячо любимой жены эти
ощущения угасли, притихли. И вот сейчас возродились вновь, как птица феникс из
пепла. Все это было так неожиданно, что Владимир не сразу нашелся с ответом.
Марья действовала на него удивительным образом, как будто была не просто
женщиной, а лесной колдуньей, опоившей его волшебным зельем.
Ощущение усилилось, когда он вошел в
дом. Здесь пахло терпкой зеленью и специями, в вазах стояли цветы, собранные
руками Павлы. С кухни доносился умопомрачительный аромат выпечки.
― Угостить вас лимонным кексом? ―
предложила Марья, как будто прочитав его мысли.
― Да, ― торопливо заверил Владимир. И
вдруг опомнился. ― То есть нет… Чуть позднее. Я ведь пришел не просто так, а
извиниться за поступок дочери. Вот и антидот принес.
Он достал из кармана и продемонстрировал
небольшой пузырек с прозрачной жидкостью. Марья вспыхнула, как свеча, и
приложила ладони к щекам, сохранившим следы зеленой краски.
― Я же не представился, ― запоздало
вспомнил Владимир.
― В этом нет необходимости, ― улыбнулась
Марья, продемонстрировав идеально ровные белые зубки. ― Я знаю вас. Вы Владимир
Семенович Вяземский. Ваш отец рассказывал о вас.
― И мне тоже, ― кивнул Владимир. ― То
есть… Он рассказывал о вас. Прошу, называйте меня просто Вова.
― Тогда я просто Марья. Так что, нести
лимонный кекс?
― Для начала присядь вот сюда. ― Он
указал на стул. А сам достал из кармана носовой платок и пропитал его
антидотом. ― Еще раз извиняюсь за дочь. Она не хотела пачкать тебе лицо. На
самом деле краска предназначалась другой женщине.
― Знаю, ― произнесла Марья и тут же
опомнилась. ― Мне очень жаль, что Глафира не принял вашу будущую жену. Но,
думаю, они все же подружатся со временем. А что до извинений ― не стоит… В деле
поучаствовала не только твоя дочь, но и моя Паша.
― Так это был настоящий заговор? ―
шутливо воскликнул Владимир.
― Похоже на то, ― созналась Марья.
Когда Владимир коснулся лица, ее словно
током прошибло. Не ожидала она от себя такой реакции. Потому немного смутилась
и, неловко поерзав на стуле, попросила отдать ей антидот.
― Я справлюсь сама, ― пообещала она. ―
Тебе нет необходимости помогать мне.
― Вот уж нет, ― возразил Владимир. ― Я
сделаю это лучше.
Никому, даже себе самому он не стал бы
признаваться, что ему до безумия нравится притрагиваться к этой женщине. А уж
когда из-под слоя зелени стали пробиваться задорные веснушки, вообще затаил
дыхание. Марья была слишком похожа на Ларису, и в то же время отличалась от
нее. Владимиру было сложно совладать с нахлынувшими чувствами. Он никак не мог
понять: это к Марье его так неожиданно сильно тянет, или все еще к Ларисе. Что
за неожиданная напасть?