В коммуникаторе я услышал теряющийся
в помехах через разрушенные ретрансляторы корабля голос своего
товарища, а ныне командующего «Топором палача». Я с ним прожил всё
детство, прошёл учебку и пошёл в техники, а он в штурмовики, чтобы
через много лет снова встретиться на одном корабле.
— Илли, у нас ещё четыре десанта
богомолов. Наш корабль уже не боевая единица, а груда летающего
металла, а это уже твоя специализация — оживлять мёртвое железо. Я
знаю, ты обязательно справишься — ты лучший из тех, кто может это
сделать. Это приказ. Я так хочу. Прощай, друг.
Корабль сильно дёрнуло, на
коммуникаторе появилось сообщение о полной потере капитанской
рубки, а затем о сработавший системе самоуничтожения. На
тактическом мониторе высветилась надпись, что я назначен
непилот-капитаном несущего линкора-призрака «Топор палача».
Они подорвали себя вместе с
несколькими сотнями ударных богомолов. Это было правильное решение
— унести с собой самых сильных штурмовиков нелюдей.
Отчёт об общем состоянии корабля
можно было не смотреть. Ещё до потери капитанской рубки линкор по
всем законам технического обслуживания был мертвецом, и только
упрямство Новых людей вселяло в эту груду железа жизнь. Мы всегда
так делали. То, что пауки бросали, для человека было боевой
единицей, пока на корабле оставался хотя бы один живой.
Я непилот-капитан линкора-призрака!
Сразу вспомнил: «Боец, помни! Всех, кого ты возьмёшь в плен,
придётся кормить твоей семье, которая работает в тылу». Эту фразу
впервые произнёс мой тёзка — герой ещё самой первой войны с
нелюдями, один из командиров штурмовых ботов. Новые люди
только-только осваивали систему принудительной стыковки, а его
подразделения были на редкость удачливыми и результативными. Они
убивали нелюдей в разы больше, чем кто-либо до этого.
Потеряв в бою руку и ногу на
противоположных краях тела, когда ещё не было системы регенерации,
товарищ Илли не смог воевать, зато стал учить. Прошедшие его школу
бойцы убивали врага намного чаще своих товарищей и погибали в разы
реже, а его методика волной распространилась по всем учебным
центрам и боевым лагерям, где готовили штурмовиков. Как-то на одном
большом праздновании, посвящённом выпуску очередных бойцов, именно
с этих слов в прямом эфире Илли начал свою речь на десятки звёздных
систем и тысячи боевых кораблей. С тех пор двери жилых модулей,
фотографии девчонок, наших боевых подруг, которые с удовольствием
позировали для нас в красивой одежде или без неё, открытки из дома,
боевое оружие от самых маломощных разгонников до торпед, способных
в одно попадание сжечь матку улья, украшала эта фраза.