Отвращение заглушило всё остальное. Я
чувствовала, как губы Анубиса впиваются в мою шею, а руки срывают с
тела остатки одежды... и, кроме отвращения, во мне начало зреть
нечто — очень могущественное и жестокое, древнее, как мир, как
земля, как Космос...
— Посмотри на меня, владыка Дуата, —
повелительные слова вырвались, прежде чем я осознала, что произношу
их.
И Анубис, самозабвенно елозивший
губами по моей груди, вскинул голову, наши взгляды встретились. В
его помутневших глазах — дикое желание, в моих... не знаю, но
почему-то не усомнилась, что он снова меня послушает:
— Отпусти.
Руки Анубиса разжались, он даже
отстранился, выпуская меня из объятий, и я неспешно поднялась.
Неведомое нечто продолжало расти, заполняя собой всю мою суть. Я
словно воплощалась в первобытных мифических героинь — Елену
Троянскую, Брунгильду, Юдифь — женщин, ради одного взгляда которых
мужчины развязывали кровопролитные войны. Обнажённая, с
растрёпанными волосами, укусом на плече и синяками по всему телу, я
ощущала в себе невероятную власть над любым, кто поднимет на меня
глаза, а владыка Дуата смотрел, не отрываясь, и во взгляде я читала
преклонение — горячее, страстное.
— Верни меня к Черноголовым.
Анубис затряс головой и хрипло
пробормотал:
— Нет... я не отдам тебя им. Не отдам
никому!
Полупонимая, что происходит, я начала
медленно отступать. Бог-шакал протянул ко мне руки.
— Оставайся на месте! — приказала
я.
Он замер. Но в глазах цвета мрака
снова разгоралось вожделение. Ещё немного — и я потеряю над ним эту
необъяснимую власть.
— Ты не уйдёшь, — будто в трансе,
Анубис медленно двигался за мной. — Я не позволю. Мои тело и разум
желают тебя, как ещё никого не... — яростный рёв заглушил его
слова.
Я повернулась на последовавший за ним
хрип. Но, словно переутомившись, моё сознание начало угасать. Ещё
видела две широкоплечие фигуры, будто разорвавшие сгущавшуюся
вокруг тьму. Безобразные чудовища гнались за ними по пятам... А
потом я, наверное, упала, и меня подхватили на лету. Перед
меркнущим взглядом промелькнуло забрызганное кровью лицо
Гильгамеша, до слуха донёсся его шёпот:
— И я — тебя! Не успел ответить на
Празднестве и поклялся себе: это будет первым, что произнесу, как
только увижу тебя вновь. Ты тоже завладела моим сердцем, дева с
глазами цвета Неба...