Вот только старый «Новик» все же сумел атаковать. Скорость
поворота башен главного калибра броненосцев не позволяла наводить
орудия на быстро движущиеся цели. Благодаря этому обстоятельству и
удивительной удаче эсминец смог проскочить сквозь плотный огонь
противоминного калибра, пересечь курс броненосцев и пройти между
кормой первого броненосца и носом второго до получения серьезных
повреждений, после чего, сблизившись до пяти кабельтовых с левым
бортом «Силезии», выпустил из единственного оставшегося после
модернизации торпедного аппарата все свои три торпеды броненосцу
под ватерлинию. Причем, две из этих торпед удачно попали в район
погреба кормовой башни главного калибра.
От мощного двойного взрыва торпед произошла детонация
боекомплекта. Взрывом многотонную башенную махину вместе со
стволами орудий в столбе ярко-оранжевого пламени подкинуло вверх
выше мачт. И броненосец, вздрогнув в яркой вспышке и в
оглушительном грохоте всем корпусом, лишился не только кормовой
башни, но и большого куска кормы по левому борту. После чего
корабль сразу начал тонуть, быстро заваливаясь на левый борт. Вода
в пробоинах кипела, заливая огонь разгоравшихся пожаров и поднимая
огромные клубы пара. Только команде «Силезии» от этого, похоже,
было не легче. Взрывы и пожары уже привели к необратимым
последствиям для броненосца.
Малевского ранило несколькими мелкими осколками разорвавшегося
снаряда. Но, несмотря на это, каперанг все не уходил с мостика.
Зажимая раны пальцами, весь в крови, он внимательно наблюдал, как
большой вражеский корабль поглощает море. И во взгляде Сергея
Платоновича явственно угадывались гордость, торжество и даже
злорадство. А наступающая ночь давала шансы спастись от погони.
* * *
Все, кто находился внутри броненосца, погибали в страшных
мучениях в переворачивающейся ловушке задраенных по-боевому
стальных отсеков, где в полной темноте смешались потоки воды, струи
раскаленного пара из рвущихся труб и крики моряков, безуспешно
мечущихся в затапливаемых помещениях в поисках выхода. Положение
тех, кто остался внутри броненосца усугубляли многочисленные
тяжелые механизмы, срывающиеся с мест, по мере опрокидывания
корабля, и раздавливающие людей своей многотонной массой.
Те, кто находился в момент торпедной атаки в надстройках и на
верхней палубе, имели больше шансов на спасение, но и они бессильно
падали на палубу, встающую дыбом, не имея возможности спускать
шлюпки на переворачивающемся броненосце, крен которого на левый
борт продолжал быстро увеличиваться, как и дифферент на корму,
которая стремительно погружалась в воду, отчего нос корабля,
наоборот, задирался все выше с каждой минутой.