Не знаю, что уж он для себя решил, но
спустя буквально две минуты спросил:
– Девушка, вы как? Плохо? Может, вас
поддержать за вторые девяносто?
– А это верхние или нижние? –
автоматически спросила я.
Я! Я же тётя, взрослая и местами
циничная! Так неудобно стало, ужас... Опять!
Он, однако же, засмеялся и
спросил:
– А вам как больше нравится?
Я неожиданно поняла, что краснею:
– Ой, можно я лучше за руку
прицеплюсь? – я ухватилась за подставленный локоть, – Может, на ты?
Мне так легче будет, – ну реально, легче! Я, есть такое дело,
периодически по приколу называю мужа «Владимир Олегович», но
обкосячиться со всеми этими наименованиями могу с лёгкостью.
– Легко! Владимир.
– Меня Оля зовут. Ты не против, если
мы пешком пройдёмся, хотя бы немного? Что-то у меня голова пипец
как кружится.
Он, конечно, был не против. И даже
всеми силами был за. И прямо изо всех сил старался произвести на
меня хорошее впечатление.
Башка внезапно заболела, как будто
глаза сейчас вывалятся. Я остановилась и сдёрнула очки. Неожиданно
стало сильно легче. И даже, на удивление, как будто чётче. Так. Я
сложила очки в сумку и предупредила:
– Вот теперь – строго за руку, потому
как я не уверена, что смогу увидеть всякие страшности и
опасности.
Что-то улыбка у Владимира Олегыча
подозрительно самодовольная. Надо что-то спросить, чтоб он
рассказывал, а я утрясла хаос в голове, хоть немного.
– А ты давно учишься?
Мы шли по улице не торопясь, и солнце
поливало нас сквозь молодую листву. Вовка явно пытался меня
очаровать. Я почти не слышала, что он говорит, и хаос в мыслях
превращался в форменный сумбур. Максимум, на что меня хватало –
улыбаться и худо-бедно выдавать какие-то междометия. Он вёл меня
какими-то дворами и улицами, уверяя, что так короче. Наверное.
Совсем эту часть города не знаю. На плотине меня снова накрыло,
картинка засветилась, и солнца в ней стало гораздо больше чем
красок...
Я выдернула себя из сна. Спальня!
Моя! Родной две тыщи двадцать первый.
Сон! Это был сон!
Я лежала, раскинув руки, на нашей с
Вовкой постели и от чего-то не могла пошевелиться, а наша собачка
(мелкой дворянской породы), поскуливая, бегала вдоль края кровати
на задних лапках, перебирая передними, как пианистка. Муж уже на
работу ушёл, вон, солнце как сквозь шторы светит.
Солнце...
Полдня я ходила, как обухом по голове
ударенная. Пыталась сесть, дописать начатую главу. Слова не
складывались. Пришёл со смены муж, поел и лёг на пару часов поспать
– когда встаёшь в четыре утра, так или иначе, график сна у вас
сдвигается.