Такое случалось редко, но случалось,
и Кадм, как и другие телохранители, рисковать не хотел. Потому
флакончик "упустил", размазав его содержимое по дорогому ларийскому
ковру.
Ковер пошел дырками, его пришлось
уничтожить – некоторые пятна не может вывести даже магия – а
Миранис стал еще более раздражительным, чем обычно.
Что Кадм сделал с идиотом-придворным,
осмелившемся подарить такое принцу, Рэми не знал, и, сказать по
правде, знать не хотел, но при дворе ходили слухи, что родители
мальчишки в ногах у Кадма валялись, чтобы пощадил, и что Кадм-то
пощадил… но вернул юношу совсем седым и уже явно не склонным к
глупостям.
– Красивая работа, – присвистнул
Миранис и мягко провел пальцами по крышке, украшенной резными
дракончиками. Попробовал на ощупь глубокие впадины и улыбнулся так
довольно, что Рэми понял: подарок у принца не заберешь. –
Древняя...
Рэми лишь раздраженно сжал зубы, на
миг забыв о боли в ребрах. Даритель знал что делал: Миранис любил
все старинное. Его покои были обставлены потемневшей от времени
мебелью, и каждая вещичка там манила своей историей: принц
увлекался древней магией и любил "слушать" вещи. Из покоев его и
его телохранителей никогда ничего не выкидывали и не выносили –
уничтожали. Своих тайн Миранис раскрывать не любил. В чужие –
вчитывался с наслаждением.
Но на этот раз у Мираниса не было
времени на игры. Чуть поколебавшись, принц легко нашел пальцами
укрытые рычаги, в ларце щелкнуло, и тяжелая крышка плавно
поднялась, открывая нутро, обитое красным бархатом.
Глаза принца сузились и странно
заблестели: как у мальчишки, что приготовился к очередной
шалости.
Рэми шагнул вперед, задыхаясь от
дурного предчувствия. Рука принца нырнула под крышку, достала из
ларца листок... Рэми остановился. Лист бумаги был так щедро
пропитан безвкусными духами, что их запах вмиг отравил все в
кабинете. Рэми очень хорошо знал этот горьковатый запах. И шепот
принца его сомнения только подтвердил: «Лера... проказница».
«Проказницей» была очередная
любовница наследника. На этот раз рыжая и наглая, она, на вкус
Рэми, не подходила на роль фаворитки. Но возлюбленные Мираниса
менялись не реже чем раз в луну, а, значит, рыжая в спальне у
наследника долго не задержится. И можно потерпеть.
Миранис кинул в сторону телохранителя
мимолетный взгляд и приказал вдруг: