Человек на мгновение очнулся, выпал
из объятий бреда, в котором пребывал уже несколько дней. Он
осознал, что мохнатые змеи оплели его с ног до головы и держат,
запрокинув голову, а две из них выжимают охапку мокрых листьев ему
на лицо.
Упавший ничего не понял, кроме того,
что его пытаются спасти. Но внутри не осталось сил сопротивляться,
поэтому он послушно слизывал воду, капающую сверху вниз.
– Энергоёмкость био-контроллера
восполнена. Режим управления обменными процессами восстановлен.
Боль отступила так быстро и
незаметно, что ад разом превратился в рай.
Человек открыл глаза. На сей раз
цветной мир был к нему ласков, можно осознать, где ты, глянуть по
сторонам. Вокруг возносились мощные сплетения корней, которые
сходились в лесной потолок, напоминавший купола, их заполняла
бескрайняя курчавая крона. Здесь было бы мрачно и темно, не будь
купола неряшливо-дырявыми, и не просвечивай сквозь них яркое и
жизнерадостное солнце.
Он лежал в тени, на большой охапке
влажной листвы. Нестерпимо хотелось есть. Стойте, разве он только
что не ел? Лаишши меи, нили, какие сочные шуулы, твои любимые
плоды, их нагрело солнце, и они стали сладкими, как солнечный жар.
Ешь, маленькая, ешь, ты вся измазалась, липкая, как шуул. Мы будем
звать тебя Шула.
Шерстяная змея сунула кусочек желтого
фрукта человеку в рот. Он впился в него прежде, чем успел подумать
– и задохнулся от восторга. Это было самое прекрасное из всего, что
он пробовал, уж точно лучшее в этой жизни, потому что в ней он ещё
ничего не ел. Шуул был точно такой, как он помнил: пронзительно
сладкий и сочный, а после него во рту оставалось ощущение
радости.
Вот только человек никогда раньше не
ел шуул. И звали его не…
– Шула? – прошептал упавший, с трудом
вглядываясь в марево перед собой.
Над ним склонился невысокий, ужасно
пушистый стог, состоявший из сотен шерстяных верёвок. Примерно
половина из них оплели и слегка приподняли его, а остальные
продолжали стекать с макушки стога, образуя ходячий шалаш.
Прикрывающий…
– Шула, – согласно ответил оттуда
певучий и миролюбивый голосок. – Надаи, но?
В человеке вспыхнули два
противоположных желания. Высвободиться из дурацких пушистых
верёвок, встряхнуть её и отбросить подальше, гневно закричать: как
ты посмела, дикарская зверка, встать у меня на пути?! Я решил уйти,
а кто тебе, жалкая планетница, позволил решать за Яроса Го…