— Именно. Влюбленность. Я часто сталкивалась с этим словом в
словарях. Орфей, вы человек тонкого чувства. Может, вы сможете дать
мне определение того, что это?
— Ты хочешь знать, что такое влюбленность? — Клекотов-младший
задумчиво помедлил — Она для каждого разная. Для меня влюбленность
— это страсть. Как можно объяснить то, что чувствуешь, касаясь
желанной женщины? Когда целуешь ее. Как она откликается на
прикосновение? Как пальцы творят мелодию на ней? Ее дрожь в
ответ... Ты играешь музыку на другом человеке, разве это не
чудо?
— Однако, досье говорит, что вы почти не интересуетесь
женщинами. Почему? Вам чужда влюбленность? Или вы просто
предпочитаете играть на людях свою музыку иначе?
— Что? Я не понимаю, — Клекотов-Младший инстинктивно
отодвинулся, вжавшись в спинку кресла.
— Проанализировав дело, я поняла, что все жертвы обладали
хорошими голосовыми данными. Актриса театра, учитель музыки,
супруги-историки, певшие на музыкальных вечерах. А еще раны ваших
жертв. Для обычной пытки, они лежат слишком… Ритмично. Будто
одержимый душегуб не только мучил их, но и хотел добиться… Музыки
их криков. Звучания от своего живого инструмента. Наверное, именно
поэтому многие раны нанесены пилой. Поскольку именно она
напрашивалась в таком деле, как аналог смычка.
— Да что вы себе позволяете…
— Был ли Меликов первой жертвой? Поставлю это под сомнение. Но
вы помогали ему встречаться с женой барона. Когда Меликова
выставили из поместья, было очень просто составить от имени жены
барона записку с просьбой о встрече и заманить все еще влюбленного
учителя туда, где вы мучили своих жертв.
Вы держали его там долго, пытая и наслаждаясь криками, пока
однажды он не смог сбежать. В испуге вы убили еще трех несчастных,
которых мучили вместе с учителем и попытались их спрятать.
Неудачно. Впрочем, Меликов не думал о мести, он боялся вас и власти
вашей семьи. А потому бежал, решившись укрыться в Петрополисе. В
самом большом городе нашей империи.
На этом история бы закончилась. Если бы в Петрополис не
переехали вы. Ваш отец встретил Меликова на балу, но не узнал его.
Это было ясно по его реакции в разговоре с нами. Зато его узнал
Крестопадский. И уже позже случайно упомянул об этом в разговоре с
вами. Иначе, почему бы убийца пришел к опасному свидетелю только
через неделю? Будь маньяком Крестопадский, он бы действовал
быстрее.