Длинный появился неизвестно откуда. Вначале он вел себя очень
странно. Появившись совершенно оборванным, грязным, до изумления
заросшим и с таким количеством вшей и блох, что находиться рядом с
ним не было никакой возможности. Казалось, что скачущие по нему
блохи, только того и ждут, чтобы по приказу своего носителя-хозяина
набросится на любого обидчика и сожрать его. Он почти не
разговаривал, и не мог толком объяснить, откуда взялся и где жил до
этого момента. При этом постоянно путался в текущих датах и
реалиях. А когда оставался один замирал, в одном положении, и мог
долго сидеть, на одном месте вглядываясь в одному ему известные
дали. Его даже считали тронутым умом, потому особо и не задевали и
даже подкармливали. А спустя несколько дней, он вдруг исчез, никому
об этом не сказав. Вот вроде бы только что был рядом, и вдруг его
не оказалось. Некоторое время о нем еще вспоминали, но уже на
следующий день нашлись более интересные темы и о нем забыли. Но
прошла всего лишь неделя, и тут вдруг он вернулся назад. И это было
что-то поразительное. Помня его первое появление, это было небо и
земля. Не сказать, чтобы он был одет словно щеголь, но на нем была
вполне добротная одежда, хоть и видно, что снятая с чужого плеча,
но тем не менее чистая и уж точно не найденная на помойке. Вместо
лаптей, обмотанных какими-то тряпками, вполне приличные, если не
сказать большего сапоги, с зеркальным блеском и лихо заломленными
голенищами. Фуражка-хулиганка, со слегка переломленным козырьком,
мечта всех беспризорников городка, венчала его начисто обритую
голову и придавала ему особый лоск. Сейчас он больше походил на
одного из «Иванов», нежели на бесправного беспризорника. Более того
он притащил с собой довольно вместительный заплечный мешок с
хлебом, парой кругов колбасы и фруктами. А на все вопросы где взял
такое богатство отвечал: «Добрые люди поделились». Все находящиеся
в логове пацаны радостно набивали свои изголодавшиеся желудки,
когда в дверном проеме показался Кривой со своими
прихлебателями.
Кривой был в бешенстве. Еще бы, его атамана ватаги не поставили
в известность и даже не стали дожидаться, принявшись жрать подачку
пришлого, который сам никто, и звать его никак. Это ли не умаление
достоинства? Или пришлый хочет занять его место? Если бы не хотел,
то должен был прийти именно к нему, а уже после с его, Кривого,
одобрения угощать остальных. Он что правил не знает?