Залп обвинения с перечислением убийственных фактов, особенно
если их правильно подобрать и истолковать, был настолько сильный и
неожиданный, что Николай Иванович поперхнулся дымом.
- Ты… ты… да я тебя…
- Разрешите? – Фриновский увидел, что отсидеться в стороне не
удастся, тем более часть обвинений задела его лично. Нарком кивнул,
занятый ударами кулачком в мелкую грудь. – Товарищ Слуцкий, вы в
своём уме? Думаете пустыми угрозами избежать разоблачения?
- По крайней мере, товарищи, буду разоблачён не один.
Свободной от самобичевания рукой Ежов махнул Слуцкому –
убирайся. Когда дверь закрылась, просипел:
- Миша, что эта гнида у тебя делает?
- Так команды не поступало, Николай Иванович.
- Считай, что она пришла к тебе месяц назад! – Ежов выкашлял
остатки дыма из лёгких, и его голос обрёл привычную звонкость. –
Месяц назад, а ты не телишься!
- А с его компрой что? Наколупал, стервец! Начнёт клеветать,
дойдёт до…
- Нужно, чтоб не дошло, - прервал его стенания нарком. - Чтоб
тихо и быстро. Понял?
- Приступаю немедленно!
- Да не мельтеши. Абраша на коне, думает – нас запугал, и всё
ему с рук сойдёт. Подготовься и бей. Свободен!
Но Ежов просчитался, Слуцкий не тешился иллюзиями. Он готовился
к смерти.
Что нужно человеку, если гибель неминуема, близка, остаются
считанные часы, максимум – дни, и уже ничего не успеть, не
исправить? Кто-то пьёт без просыпу, другой пускает себе пулю в лоб,
не желая сойти с ума в ожидании ареста, пыток, расстрела. Начальник
ИНО потратил следующие сутки не зря.
Утро началось к вызова к Фриновскому. Приглашение поступило не
по телефону через секретаря, как принято. Явился порученец,
молоденький лейтенант госбезопасности в сопровождении двух
сержантов. Ещё не арест. Не отобрали табельное, не защёлкнули
браслеты на запястьях. Но какая разница?
Троица эскорта протопала в кабинет начальника ГБ в полном
составе, не отставая от конвоируемого. Там гораздо теснее, чем у
Ежова, тем более приличный объём заняла массивная туша Леонида
Заковского. При виде его Слуцкий внутренне вздрогнул. Глава
Московского Управления НКВД считался основным поставщиком живых
мишеней для расстрельного полигона «Коммунарка». Одно дело знать,
что финал близок. Другое дело – увидеть воочию.
- Один вопрос, Абрам Аронович. Да вы присаживайтесь.
Фриновский был единственный, кто из присутствующих сидел.
Слуцкий остался на ногах, чувствуя затылком дыхание одного из
конвоиров.