- Производится очная ставка между обвиняемым по статье пятьдесят
восьмой уголовного кодекса РСФСР гражданином Ягодой Генрихом
Григорьевичем и свидетелем Серебрянским Яковом Исааковичем, - слово
«свидетель» прозвучало так, чтобы не оставалось иллюзий, оно в
любую секунду поменяется на «подозреваемый». – Серебрянский, прошу
поставить вашу подпись. Вы предупреждены об уголовной
ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
В отличие от подполковника, бледного от нездорового образа жизни
и долгих часов в подвалах Лефортово, Яков Исаакович шиковал плотным
южным загаром на лысине. Конечно, Испания – не курорт, там
разгорелась нешуточная война. Но Мешик ощутил раздражение по
отношению к коллегам из внешней разведки: катаются по всему миру,
пока другим в допросных камерах приходится разгребать кучи
навоза.
- Гражданин Ягода, вы сообщили, что в январе тридцать шестого
года во время встречи в своей московской квартире склонили
Серебрянского к сотрудничеству с троцкистской организацией и
передаче британской разведке информации о коминтерновской
резидентуре в Европе.
- Да… Так точно.
- Вы подтверждаете эти показания?
- По… кх-м… Подтверждаю.
Ягода старался не смотреть в глаза Серебрянскому и только что-то
добавил на идиш.
- Что? Что он сказал?
- Попросил прощения, - вздохнул Серебрянский. – Откровенно
говоря, товарищ подполковник, не могу понять, зачем он это делает.
С тридцать пятого по май тридцать шестого я находился на задании в
Китае и Японии, вернулся в Москву, если не изменяет память, к июню.
Не виделся с Генрихом Григорьевичем более полугода. И уж точно не в
январе.
- То есть вы отрицаете, что Ягода вас склонил к измене?
- Даже не делал попытки.
Мешик быстрыми движениями заполнил бланк протокола.
- Свидетель, есть ли у вас основания считать, что обвиняемый
занимался контрреволюционной деятельностью?
Взгляды двух евреев пересеклись, тусклый Ягоды и твёрдый
Серебрянского.
- Прямых доказательств не имею, иначе немедленно сообщил бы
контрразведке, не дожидаясь ареста Ягоды. Однако ложное обвинение в
мой адрес выглядит как вредительство. Я могу идти?
- Погодите, - Мешик кинул ручку-самописку и скрестил руки на
груди. – Нужно прояснить один вопрос. С вашей командировкой в
Испанию совпала странная история в Казани, погиб сотрудник ГБ, двое
арестованных по пятьдесят восьмой бесследно исчезли. Это что?
Проваленная операция? Диверсия?