Они с Полиной перебрались в Мадрид, в самую гущу гражданской
войны и не менее бурных баталий на невидимом фронте, без правил и
без жалости. Работа стала не просто опасной – смертельно опасной.
Однажды, после очередного покушения на Андре Марти, Яков упрашивал
жену уехать в Союз. Довод привёл бронебойный – сын растёт без
родителей.
Женщина ответила коротко: «Отправишь меня насильно –
разведусь».
Они продолжали трудиться вместе. Пара – это намного сильнее, чем
одиночка. И намного уязвимее, каждый переживает за вторую половинку
больше, чем за себя.
Серебрянский, насколько возможно, поддерживал связь с нелегалами
в других странах, не забывал Неймана, формально теперь
подчинявшегося Слуцкому. С подачи Полины принял решение, чтобы
молодой человек не обрастал группой, оставался в одиночестве. Так
тяжелее, но намного безопаснее. Агента-нелегала губят собственные
ошибки, но ещё чаще – промахи людей, с которыми связан.
Во время европейской командировки пропал без вести некто
Чеботарёв, человек Слуцкого. Сбежал или погиб, неизвестно. Из
состава СГОН он знал двоих, самого Серебрянского и кандидата в
группу – Теодора Неймана.
Глава 12. Провал
Борька при жизни заверил: будешь спящий агент. Он соврал.
Спящего не тревожат годами. От меня требуют информацию. Регулярно,
много. Каждый раз, корябая шифровку, я приближаю свой смертный час.
Информация используется, иногда – во вред Рейху, и однажды какой-то
чин в гестаповской контрразведке сделает нехитрый вывод: работает
крот.
Дальнейший сценарий известен. Очерчивается круг людей,
допущенных к определённой информации. Пока я мелкий, круг этот
широк. Но постепенно вырасту, коль за меня хлопочет фон
Валленштайн. И вычислить крота не составит труда.
Однажды попавшие под подозрение получат известие, требующее
незамедлительных действий, каждый – особое. Скажем, что через
неделю в Одессе на Приморском бульваре посланник Троцкого
встретится с главарём подполья, чтобы обсудить покушение на
товарища Сталина. Он будет одет… например, в серый пиджак и шляпу.
Потом серенькая старушка, кормившая крошками голубей у памятника
Ришелье, сообщит по линии Абвера, что целый день озабоченные люди в
штатском хватали близ Потёмкинской лестницы всех мужчин в пиджаках
и шляпах. Если дезу про эмиссара Троцкого скормили лично мне, то
стальные браслеты моментально украсят мои запястья… Но беда
приходит совсем с другой стороны. Под покровом тьмы, как тать в
ночи.