Глава 18. Минск
Холодно. Очень подходяще названа еврейская молельня в центре
города – Холодная синагога.
Не просто холодно – одиноко. Глаз цепляется за башенку
коллегиума иезуитов. Рядом видны парные колокольни костёла и
православного собора, им веселее в компании.
Я пересекаю площадь Свободы и углубляюсь в Революционную улицу,
многие жители Минска по старой памяти именуют её Койдановской.
Компанию мне составляет только январский снег, услужливо заметающий
следы, будто это маскирует разведчика-нелегала. Смешно, я
нелегально заброшен в СССР по спецзаданию СД.
Короткая Койдановская упирается в Республиканскую, в жилом доме
на углу меня ждут. Иду не спеша, чтобы подгадать прибытие в
конспиративную квартиру НКВД ровно к четырнадцати, как
назначено.
Нервничаю? Нет. Это странно. Абвер и СД постоянно получают
сообщения об арестах советской агентуры, отозванной в СССР. Словно
кто-то прокручивает гениальную операцию против ИНО ГУГБ и военной
разведки, уничтожая кадры руками чекистов. Внутри меня плещется
необъяснимое фаталистическое спокойствие – если суждено, то
суждено. И даже разворот кругом с бегством от судьбы ничего не
изменит.
Человек, открывший мне дверь, просто не может здесь находиться…
Но если это ошибка, то замечательная ошибка!
- Дядя Яша…
Он обнимает, смешно уткнув лысину мне в подбородок. Я буквально
задыхаюсь. В мире, где потерял семью, где не понимаю, для чего живу
и служу, в холодном чужом Минске вдруг встречаю его, не просто
осколок прежней вселенной, её столп!
- Тебя совсем не узнать, Тео. Проходи уж. Чаю будешь?
- Конечно, Яков Исаакович. Как вы?
- Терпимо. Мадрид и Париж надоели до чёртиков.
Мы пьём чай, очаровательно горячий, и торопливо обсуждаем тысячу
самых важных вещей. Дядя Яша честно пытается разогнать туман, меня
окружающий. Ему это удаётся… почти.
- Объясните, как случился этот казус в Гамбурге.
Он мажет малиновое варенье на бублик. Не скажу, что в Германии
совсем плохо питаюсь, но домашнее варенье там недоступно.
- Обошлось?
- Не знаю. Абсурд какой-то. Я сообщаю ценную информацию о
раскрытии Службой безопасности антифашистского подполья, и мне
сваливается задание самому спасать агента Антона! Представляете? ГБ
ставит меня на грань провала! Это же азбука шпионажа! Одни долго
внедряются, собирают сведения, другие осуществляют разовые акции. В
Москве думают –достаточно щёлкнуть пальцами, и Гейдрих с
готовностью кидает меня в операцию Гестапо. Я всего-навсего
унтерштурмфюрер, ординарный лейтенант СС.