- Почему вы, а не Абвер? – живо интересуется Серебрянский.
- Они нередко дублируют друг друга, конкурируют, Гейдрих строит
козни Канарису. Плюс мой так называемый дядюшка загорелся идеей
опробовать меня во всех видах спецопераций. Вот, чисто
разведывательная задача, вербовка осведомителя на территории
потенциального противника.
- Забавно, - первый раз за вечер мой собеседник улыбается
уголком рта. – Неужели твои шефы не знают, что германцев здесь
терпеть не могут ещё с Мировой войны?
- В курсе. Поэтому граф предложил вспомнить кое-что из моего
юношеского опыта, когда летом приезжал в Минск к бабушке. Тут же
смесь разных народов – белорусы, поляки, евреи, русские. Панам до
сих пор благоволят многие, несмотря на агитацию про
«белополяков».
- Будешь вербовать от имени дефензивы? Одобряю. И даже подкину
тебе информатора.
Подарок так подарок!
- Спасибо, но лучше без этого. Я уж усвоил, что количество
людей, обо мне осведомлённых, в геометрической прогрессии
увеличивает шанс провала. Боря и капитан Чеботарёв сдали бы меня за
секунду, попав на вечеринку в Гестапо.
- Не трусь. Прими как официальный приказ. На дезе не спалимся.
Девяносто процентов будет правдой – несекретной или не приносящей
ущерба армии. Сдашь агента другому куратору, через полгода наш
человек сам оборвёт связь. Устраивает?
- Если это официальный приказ, то слово «устраивает» лишено
смысла. Исполняю.
Яков перегибается через стол и кладёт тёплую ладонь на мой
кулак.
- Не дуйся. Делаем серьёзное дело. Немцы ещё от Версаля не
очухались, а туда же – прощупывать армии соседних стран. Воевать с
нами собрались, что ли?
- Если верить «Майн кампф», то не только с нами.
- Веры им нет ни в чём… - он перескакивает на неприятный для
меня момент. - Что мне доложить по поводу Валленштайна?
- Хорошо, что понимаете – докладывать нечего. Приёмный дядюшка
прёт в гору по карьерной лестнице, захлёбываясь от восторга.
Вербовать его – чистое безумие.
- Да, перемудрил Слуцкий. Шпион открылся тебе в камере?
Достаточно! Отличная зацепка тащить в подвал и колоть.
- План был скороспелый, глупый.
- Мой? – Серебрянский смотрит испытующе, не взялось ли яйцо
учить курицу.
- Нет, Слуцкого. Бежать из тюрьмы, вычислять агентурную сеть
Валленштайна, потом склонять его к сотрудничеству под прессом
шантажа: Абвер узнает, что он якобы сам сдал своих нелегалов ради
спасения шкуры. Граф не того сорта. Не сломается.