На роль коварного сумасшедшего
ученого вполне подходил принц Рашад, однако он не получил от этой
кровавой бойни абсолютно никакой выгоды, у него не было ни единого
мотива уничтожать возлюбленных братьев. Многие подозревали в
причастности к этим зловещим событиям Ибрагима Сабри, руководителя
тайной королевской службы «Аламут», поскольку именно в его силах и
компетенции было организовать столь безукоризненные и массовые
покушения, а потом настолько искусно спрятать концы в воду. У него
были для этого и средства, и спецоборудование, и подготовленные
агенты.
Подозрения были косвенными, против
Сабри не нашлось ни единой прямой улики, однако его все-таки
отправили в отставку: даже если он и не имел отношения к резне, то
все равно не сумел защитить королевских наследников и за несколько
месяцев усиленной работы так и не смог выйти на след их убийц, а
значит, не справился со своими обязанностями. Наслаждаться жизнью
пенсионера эфенди Сабри не стал – через несколько дней после
отставки он покончил с собой.
Во избежание неприятностей вновь
изувеченного Абдельмаджида охраняли в больнице как священный камень
Каабы. Была тому причиной продуманная охранная стратегия нового
главы «Аламута» Адиля Азулая, верного пса Саудов и бывшего
заместителя предыдущего главы, или сыграло свою роль устранение от
дел не справившегося со своими обязанностями эфенди Сабри, – в
любом случае покушения прекратились, что позволило народу Аль-Сауди
облегченно перевести дух. Несколько месяцев спустя принц
Абдельмаджид, которому вырастили новую руку, был окончательно
излечен и окреп настолько, чтобы взвалить на свои неумелые плечи
груз государственных забот королевства.
Поначалу никто не заметил перемен –
деньги по-прежнему сыпались с неба, экономика росла как на дрожжах,
население радовалось, королевский совет мудро управлял бюджетом,
который всегда принимался с солидным профицитом. Однако арабский
плэйбой, немного освоившись на престоле, сообразил, что теперь
исполнению его безумных желаний и вовсе нет никаких пределов и
ограничений.
Королевский совет благоразумно безо
всяких напоминаний увеличил вдвое «цивильный лист» – средства,
выделяемые на личные расходы монарха и содержание двора. Потом еще
в полтора раза.
Но королю вскоре перестало хватать и
этого. За одной роскошной королевской яхтой размером с боевой
крейсер следовала другая, еще более роскошная, один грандиозный
многодневный пир плавно перетекал в другой, один огромный памятник
новому правителю через неделю затмевался другим, еще более дорогим
и величественным, масштабным общенародным праздникам и гулянкам
просто не было числа. Дворец заполонили королевские собутыльники,
женщины легкого поведения и наркотики.