— Сония, это наши спасители. Ты должна быть ласковой с ним, моя
девочка. Иди.
— Но ведь нельзя. — Я уже понимала, что моих доводов о демонах,
которые только и делают, что поджидают, когда девушка расстанется с
невинностью, будет недостаточно.
Клара больно надавила костлявыми пальцами мне на плечи. Она была
высокой и костлявой, как скелет, но при этом обладала недюжинной
силой.
— Иди с ним немедленно, или я вышвырну тебя голышом на двор, где
пируют солдаты, — прошипела она мне в ухо и подтолкнула вперёд.
Наверное, в тот вечер мне повезло, только я этого совсем не
оценила. Я старалась быть ласковой с тем искателем и не думать о
демонах. Я не знала, что Майя ослушается приказа настоятельницы и,
спрятавшись в своей келье, выпьет яд. Не знала и того, что на
следующий день в приют явится сам генерал Гвинта и предъявит Кларе
обвинения в том, что её воспитанницы были уличены в непотребном
поведении после торжественного ужина. Что Клара назовёт имена — моё
и двух других девочек…
— Мне ни к чему имена развратниц, матушка Клара, ваш долг как
настоятельницы состоит в том, чтобы они ушли и не оскверняли своим
присутствием лоно церкви, — скажет главный инквизитор. — Мне нужны
имена моих солдат.
Клара привела меня в свой кабинет. Я стояла перед генералом и не
могла поднять глаз — я знала, что его ледяной взгляд сверлит меня
насквозь.
— Не знаю, — только и сумела прошептать я, едва дыша. — Он не
сказал.
— Скверно, дитя, — хрипло ответил Гвинта и вздохнул. — Искатели
не должны позволять себе пьянства и непотребства, а теперь я не
смогу понять, кого мне следует выгнать из Ордена поганой
метлой.
— Простите, — промолвила я.
Клара разве что не скрежетала зубами, сжимая кулаки. Едва лишь
искатели покинули город, нас, развратниц, вымели из приюта поганой
метлой. На улицу. Зимой, ага.
***
Удивительное дело, но вся цепочка этих мрачных воспоминаний
позволила мне немного успокоиться и привести в порядок мысли. Устав
Солнечных стражей древнее инквизиторского на много веков. И уж
кому-кому, а стражам точно не пристало даже смотреть в сторону
девушек из таверны, так чего же мне горевать?
Я вытянулась на кровати, расправляя жутко затекшие ноги и спину.
Где-то за бревенчатыми стенами гомонила ночная таверна. Быть может,
Рамина и права в том, что нужно драть когти в сторону юга. Я с
трудом представляла себе море и длинные песчаные берега, при слове
«море» мне всегда вспоминались вестенские бескрайние поля. Море
травы, говорила матушка Евраксия, которая в юности была паломницей
и повидала на юге настоящее море. Трава колыхалась волнами, и в
детстве меня это всегда успокаивало. Я представляла себе, что по
тонкой колышущейся кромке поля тихо бродят тени магов и воинов,
которые пали, защищая эту землю. Иногда я даже различала их
воображаемые силуэты и девчонкой махала рукой моим родителям,
которые должны были непременно видеть меня в зеркале между
мирами.