— Девушка, эй, девушка, — позвал он меня, поманив рукой.
— Чего тебе? — как можно строже спросила я, потихоньку отступая
к двери.
— Да не бойся ты, глупышка! — Разбойник вышел на свет, и я
увидела его заросшее густой щетиной лицо. — Ты случаем не знаешь
лекаря какого-нибудь или знахарку из местных? Частного, так
сказать, доктора? Приятеля змеюка укусила… лежит в лихорадке.
Боимся, как бы не помер до утра.
— Так в форте же лекари есть, — я махнула рукой на дорогу, что
вела к военному гарнизону.
— Во дворце у графа, милочка, тоже лекари есть, — криво
усмехнулся он и почесал бороду. — Ты б ещё в церковь нас отправила,
добрая душа.
— Вы преступники? — прошептала я, когда догадка крупными
мурашками побежала по моей спине вдоль позвоночника. Я запахнула
курточку и вновь отступила к двери.
— Да погоди ты, — почти умоляюще вскрикнул мужчина полушёпотом.
— Знаешь или нет?
Клянусь, в тот миг я совсем не ведала что творила. Мне было
нечего терять. И я сказала:
— Я могла бы попробовать, если поможете сбежать из города.
Он нахмурился, оглянулся на подельника в плаще и шумно
выдохнул:
— От кого это ты сбежать хочешь? Мне лекарь нужен, а не
проблемы. Проблем и без тебя по горло. Серебром заплачу, если
вылечишь нашего дружка. Ну? Идёшь?
— Иду, — сказала я и поспешно сбежала по деревянным
ступеням.
Каждому из незнакомцев я была по плечо, такими рослыми и
крепкими ребятами они были. Мужчина в плаще оказался старше того,
что был с кинжалами, он бросил на меня короткий взгляд и быстро
повёл нас по гулкой ночной улице. Я почти бежала, едва поспевая за
ними. Ни о чём не думая, даже, кажется, никуда не глядя — только
видела, как из моего полураскрытого рта вырываются облачка пара и
тут же исчезают в стылом осеннем воздухе. Когда мы свернули с
улицы, на которой я жила и работала, до нас донёсся вопль
разъярённой кухарки:
— Сония! Сония! Ты где, мерзавка?!
Бородатый фыркнул и обратился ко мне:
— Мать или мачеха?
Я помотала головой, прибавляя шагу и обгоняя мужчин, словно за
мной уже гнались с собаками. Больше меня ни о чём не спрашивали. Мы
шли по направлению к городским воротам, которые, как я знала, были
крепко заперты на ночь. На самой окраине провожатые свернули в
узкий переулок, где проходил водосточный канал. В нос ударил
тошнотворный запах гнилья и нечистот. Я прижала рукав к носу,
стараясь ступать осторожно: мне совсем не улыбалось оступиться и
оказаться по колено в вонючей жиже. Мужчина в плаще ухватил меня за
локоть и направил перед собой: