Птицы сорвались с веток деревьев. К нему тут же подбежала мать.
– Что случилось, Ален?
– Мама, я видел его.
– Кого? Кого ты видел?
– Джесси.
Больше он ничего не чувствовал, только прохладу земли, когда коснулся её щекой, а потом сознание покинуло его.
Он очнулся в крепких объятиях.
– Господи, ты так напугал меня. Что же ты увидел? Ты мне расскажешь?
Мальчик отрицательно покачал головой, комок подступил к горлу, не давая дышать. Ему было всего лишь четыре года, но вопросы теснились в его голове, ответы на которые всё не находились. Почему Джесси показался ему? Почему его брата, кроме него, больше никто не видел? И чего ему следует бояться?
– Ты увидел, Джесси? Что он сказал тебе?
Грэйс, казалось, сошла с ума. Она схватила сына за плечи и стала трясти.
– Отвечай немедленно!
– Мама, ты делаешь мне больно, – он расплакался.
Она обняла его, но её объятия почему-то не принесли долгожданного утешения, как всегда.
– Ты видел его. Какой же ты счастливый, что можешь его видеть!
– Мама, я не Джесси. Ты любишь только его?
– Что ты такое говоришь? Я люблю вас обоих одинаково. Просто ты рядом, а его нет, он умер, дав тебе жизнь. – сказала и сама испугалась жестокости своих слов. Сын весь сжался, став крошечным. – Я не то хотела сказать, просто очень хочу обнять его, сказать ему, как люблю, как мне его не хватает.
– У тебя есть я и всегда буду. Я никогда тебя не брошу.
Дрожащей ручкой он погладил её по волосам.
– Мама, успокойся, нам надо смириться.
– Что ты такое говоришь? Как смириться?
«Она не справится без моей помощи. Я всегда должен быть рядом.»
– Прости меня, мой мальчик.
Ален почувствовал, как у него начинают слипаться глаза, а мама стала что-то напевать, что-то очень красивое. Сквозь сон он пробормотал:
– Я люблю тебя.
– Не смей трогать, это для Алена! – Грэйс повысила голос. – Устраивайся на работу. Езжай в Мемфис, может что-то найдёшь.
Уильям поднял на жену уставшие глаза.
– Я стараюсь, честно, спину сорвал, до сих пор болит.
Грэйс с досадой махнула рукой. Ален переводил глаза с одного родителя на другого.
– Мама, не надо ссориться с папой. Я больше не хочу есть.
– Замолчи, Ален, не вмешивайся в разговоры взрослых. Это нехорошо.
Сын опустил голову.
– Ты точно наелся?
Всё также молча Ален кивнул головой.
– Иди на улицу. Но от дома ни на шаг.
Ален выскочил за двери, он не любил слушать скандалы родителей. Усевшись на качели, он отталкивался ногами от земли и взлетал высоко, к самим небесам.