Та часть его руки, что погрузилась в свет, начала
испытывать легкие покалывания. Словно малые мошки облепили кожу и
впились, причиняя не боль, но неудобство. Альвах ощутил некую
неправильность, но подумать о ней, а тем более, рассказать не
успел. Пронизанные светом, сильные пальцы Светлого Лея стиснули его
ладонь.
На миг роман потерял зрение и слух. Перед его
глазами словно взорвались тысячи солнц. Казалось, будто
испепеляющий, жидкий огонь в мгновение пробежал по жилам, осветил,
выжигая каждую частицу его замершего существа... И тут же утих.
Смертный моргнул, возвращая зрение. И, едва владея собой, сжал
пальцы Предвечного в ответ.
- Получилось, - стараясь не морщиться от укусов
невидимых мошек, которые вернулись после вспышки, проговорил
Альвах. Сокрытие дрожи в голосе дорого ему стоило, но смертный уже
укрепился. Лей кивнул в ответ - молча и спокойно.
- Защита пропустила мужа, - только счел нужным
молвить он. - Надежда на то, что тебя пропустит защита естества
Лии, ничтожно мала.
Темная Лия приникла к решетке. Несмотря на то, что
рука Предвечной казалась хрупкой, она была гораздо больше руки
простой смертной женщины. Грязноватое свечение прутьев пропускало
только тонкие женские пальцы.
- Коснись меня, герой, - слышавшему ее
взволнованный шепот Альваху внезапно пришло на ум, что еще ни одна
женщина не желала так страстно и искренне ощутить на себе его руки.
- Хватит и одного только прикосновения...
Ни один мужчина не мог бы противиться такому
призыву. Не мешкая и не разрывая пожатия с Отцом всех мужей, Альвах
протянул другую руку к клетке Предвечной.
Ему отчетливо увиделось, что тьма, мерцавшая вокруг
Темной Лии, стала еще гуще. Альваха вновь посетило ощущение
неправильности, как когда он коснулся сияния Лея. Но если в первый
раз это было едва заметным, теперь роман готов был поклясться, что
чувствовал явную угрозу.
- Действуй, - пожатие Лея сделалось крепче. Голос
Предвечного рокотал ровно, но волнения его сущности было не скрыть.
- Если твоя помощь невозможна, мы должны узнать об этом сейчас.
Альвах задержал дыхание. И - коснулся темного
свечения, что на толщину ладони отгораживало от подрагивавших
пальцев Темной Лии.
Его вновь пронзило вспышкой - но теперь это была
вспышка чудовищной, невыносимой боли. Ополоумевшему Альваху
показалось, что его раскладывает на мириады мелких частиц, и
достаточно малейшего движения воздуха рядом, чтобы их разнесло в
разные стороны. Пальцы Лея сильнее стиснули ладонь. Предвечный
что-то сказал ему, но Альвах не услышал. Он был вне себя от
поразившей разум дикой муки, что имела под собой ту же природу, что
и болезненные уколы защиты Лея, но отличалась по величине, словно
лужа от бушующего океана. Роман не был в силах пошевелиться, ни
даже опустить руку, которую продолжал удерживать у тускло мерцавшей
темноты. Темная Лия изо всех сил тянулась к нему из-за своей
решетки, а вместе с ней тянулась и тьма. Предвечная тоже о чем-то
пыталась сказать ему, но не владевший собой, умиравший,
разлагавшийся на малые частицы Альвах сквозь пелену на глазах видел
только шевеление ее губ.