Вальгард хмыкнул в густые усы. Он собрался
возразить, но передумал. Разговор с магом уверенно двигался к
ссоре, и он решил увести его в сторону.
- Речи твои мудры, - тщательно подбирая слова,
вождь поднял найденную среди романских корабельных вещей диковинную
трубу, что помогала увидеть то, что находилось в очень далекой
дали. - Это правда, что всякий раз, когда я следовал твоим советам,
мы одерживали очередную победу. И на этот раз...
Он умолк, не договорив. Стоявший рядом с ним
кудесник увидел, как вождь в некотором недоумении опустил
направленную на велльский берег трубу. Потом поднял ее снова,
вглядываясь в что-то, еще невидимое простым глазом.
- Ну, что там? - хмуро вопросил велл, поскольку по
лицу Вальгарда было понятно, что увиденное могло представлять
большую важность.
Вождь усмехнулся. Отняв трубу от глаз, он протянул
ее хмурому собеседнику.
- Взгляни сам, - манн говорил громко и в голосе его
было нескрываемое торжество. - Ну, кто из нас оказался прав?
Порт Ивенот-и-ратта был построен романскими зодчими и мог
принимать самые большие имперские корабли. Однако, даже опытные
моряки, которыми были воины холодных островов, еще не до конца
приноровились к своему новому судну. Они сумели подойти к пристани
только с третьей попытки. Мешал густой туман, который чем дальше,
тем плотнее натягивало на воду. В нем тонули окрестности порта, и
даже недалекие холмы. Само солнце казалось тусклее. В промозглой,
серой пелене лик Светлого Лея гляделся ослабелым и удрученным.
Но, несмотря на туман, женская фигура на пристани
была видна отчетливее прочего. А может, так казалось вождю, который
едва сдерживался от того, чтобы показать воинам свое
нетерпение.
...Снежный Волк едва дождался, чтобы с неуклюже
пришвартовавшегося корабля спустили трап. Как и приличествовало
сыну ярла, который представлял власть своего высокого отца, он
ступил на берег холодной имперской провинции, как победитель. Он
уже был победителем, когда в сопровождении других вождей подходил к
той, которую он знал, как принцессу Веллии. И, хотя о цели ее
пребывания в одиночестве на пирсе пустынного порта Вальгард не
догадывался, едва ли она пришла сюда, чтобы отнять у него
победу.
Между тем, встречавшая захватчиков принцесса,
казалось, испытывала волнение, которое скрывала под маской
спокойного достоинства. Но частое помаргивание больших синих глаз и
слегка подрагивавшая рука, в которой она держала уздечку серого, в
яблоках, коня, выдавали ее страх.