С неба ударило молнией - это вступил в бой
перекинутый в крюкоклюва маг. Велльского кудесника отбросило на
несколько шагов, и Вальгард почти тут же потерял его из виду. У
него теперь была забота поважнее. Надсаживаясь от рева собственной
глотки, он вместе с вождями, как мог стремительно разворачивал
воинов теперь уже к холму. Всадников оказалось не так много - не
более полусотни, но закованный в броню конный воин многого стоил
против воина пешего.
Но каким образом проклятой романской ведьме удалось
собрать в своих землях стольких мужчин?
Рядом вновь ударила молния - крюкоклюв, наконец,
высмотрел среди пришельцев того, кто мог тягаться с ним силами - и
принести наибольший урон армии Марики. Он бил, целясь в кудесника,
и кудесник платил ему тем же, швыряясь в противника огненными и
ледяными шарами. Два или три таких шара он запустил и в скачущую на
маннов смерть, опрокинув двух лошадей на землю. Еще с полдесятка
остановили маннские стрелы. Но прочие на полном скаку вломились в
ряды воинов Снежного Волка.
... Звон оружия, грохот, вопли, рев множества
мужских глоток и заливистое ржание умирающих лошадей - из-за всего
этого Вальгард не сразу смог обернуться, чтобы посмотреть, как
обстоят дела с войском Марики. Однако когда спустя несколько
мгновений он все-таки бросил взгляд вбок и назад, в его душу -
впервые за все время, начал вползать холодный страх.
Вальгард был воином. Ему не исполнилось и четырех
лет, когда он уже таскал пусть деревянный, но меч. Отец его, ныне
старый и больной ярл Реганар, едва сына отняли от груди, учил
будущего наследника войне, битвам - открытым и тихим, ударам в
спину, равнодушной жестокости и крови, своей и врагов, их жен и
детей. Снежный Волк с младого возраста был готов к победе - и
смерти, как врага, так и собственной кончине. Ему никогда не
приходилось бояться даже превосходящих сил других вождей, которые,
случалось, объединялись в борьбе против его клана. Он был готов к
предательству союзников, нападению снежных троллей и ледяным
ловушкам, в которых его люди находили смерть десятками. Холод и
голод суровой зимы были извечными спутниками островитян, страшные
морозные болезни случались так часто, что их отсутствие вызывало
удивление, а в свинцово-серых, бездушных волнах огромного и
свирепого Зеленого моря вождь чувствовал себя, будто стоя на тверди
родных Островов. Многие испытания закалили его тело и волю. Страх
же покинул душу давно - равно как и жалость, к себе и своим людям,
и, тем более, к поверженным врагам. Таким был вождь Вальгард, и
таким был каждый из его воинов. Жестокая и равнодушная смерть была
их извечной попутчицей и подругой, и они давно научились жить бок о
бок с ней.