Она помолчала снова.
- Со мной было хуже,
Дагеддид. Меня тоже прокляли. И это едва не лишило рассудка.
Превратило мою жизнь в один... мерзкий, душный кошмар. Иногда мне
казалось, что нутро забито грязью по самое горло, и я вот-вот
задохнусь. А шкура - липкая, будто жижа гидровых болот...
Марика отодвинула блюдо от
морды Черного, которому отчего-то в этот миг захотелось сунуться
носом в одно из оставленных принцессой пустых блюд. Седрик в
волнении приподнялся, вновь берясь за ее плечо.
- О чем ты говоришь? О
Светлый, Марика, почему ты не сказала раньше? Мы бы нашли способ
излечить тебя, если ты больна! Я... я помню, ты разбирала книги по
магии и ведьмовству! Это проклятие - оно до сих пор на тебе?? Тебе
плохо? Почему ты молчала столько лет?
Прекрасная романка качнула
головой.
- Дай досказать. Долгое время
мне казалось, что надо мною властвует болезнь. Эта гнусная, мерзкая
болезнь изувечила меня телесно и день ото дня изламывала разум,
заставляя силой претерпевать то, что всегда было противно моей
природе. Как это было бы противно природе любого здорового
человека. Я не могла надеяться на выздоровление. А наше единение
еще больше усугубило ее... Не смотри так, Дагеддид. В этом нет
твоей вины. Это - особенность моего проклятия.
Седрик несколько раз
поддерживающе огладил ее плечо.
- Может быть, все-таки можно
как-то...
- Сами Предвечные не смогли
даровать мне освобождения, - Марика невесело усмехнулась и уже
сильнее отпихнула морду Черного от тарелок. - Я могу исцелиться
только если получу другое тело. Так сказал сам Светлый Лей.
Седрик похолодел.
- Это... и есть твоя награда?
- сдавленно пробормотал он. Жена отодвинула тарелки к самой стенке,
после чего туда же переставила кружку и кувшин.
- Нет, - она взглянула в лицо
мужа и, оценив степень его взволнованности, для убедительности
несколько раз мотнула головой.-Но Предвечные даровали мне знание,
которое ослабило проклятую болезнь. Из непереносимой она
сделалась... хотя бы сносной.
Седрик подождал некоторое
время. Не дождавшись продолжения, помедлил и отпустил ее плечо, а
потом коснулся его губами.
- Я не понимаю толком, о чем
ты говоришь, - признался он. - Я бы мог понять, но... Ты ведь не
расскажешь больше, чем теперь.