Он помолчал.
- Я с рождения живу под владычеством твоего народа, дочка, -
король покачал головой и положил локти на стол. - Романы давно
завоевали всю большую землю. И, конечно, романы жестоки. Но
жестокость твоих сородичей - это всегда средство достижения ими
цели, а не... способ получить удовольствие. Романы никогда не
бывали суровы с веллами. Они не воюют с побежденными. Благодарение
Светлому, у всех романских императоров до сей поры хватало
мудрости, дабы крепко держать империю в кулаке, но при том не
усердствовать в демонстрации силы сверх меры. Романы деловиты и
рациональны, но жестоки... не больше, чем того требуют
обстоятельства. И романы чтят порядок. Вот почему я всегда
поддерживал, и буду поддерживать Вечный Ром.
Старый король помолчал снова. Его невестка допила вино и
уверенным движением опрокинула бутылку над своим кубком во второй
раз.
- Я понимаю, что ты меня вызвал, дабы рассказать о дикарях и
привести в порядок мысли, - поставив бутыль рядом со своим креслом,
предположила принцесса. Хэвейд проследил взглядом за ёмкостью с
хмельным и медленно кивнул.
- Я приставил к ним тебя, а не кого-то из мужей, потому что твоя
прелесть мутит мужские головы и не дает им мыслить здраво...
- Знаю, - поморщилась Марика. Король бросил на нее укоризненный
взгляд.
- Не перебивай. Рядом с тобой мужи утрачивают осторожность.
Говоришь, тебе не удалось вызнать ничего определенного, но у тебя
подозрения...
- Скорее - предчувствие, - не выдержала принцесса. Перегнувшись,
она захватила из вазы на королевском столе горсть мелких печений и
отправила в рот. - Надо жаешьть... Мачь его Шедрик шкуру ш меня
шпуштит, ешли унюхает жапах хмельного...
- Вот и у меня предчувствие, - пододвигая вазу ближе к невестке,
согласился Хэвейд. - Манны ведут себя, как и положено послам.
Разговор у них почтительный, и наши велльские обычаи не вызывают
удивления. Ты ведь... наглядно постаралась их
продемонстрировать?
Женщина состроила утвердительную гримасу.
- Но ведь они долгие поколения жили за морем. Манны - дикий
народ. Если им верить, они не были на большой земле больше
столетия. Кто же научил их правилам нашего имперского вежества?
На некоторое время принцесса Марика прекратила жевать. Очевидно,
король сформулировал то, что долгое время вертелось в ее голове, и
только теперь сложилось в ясную картину.