Возможно, теперь уже заражены и те селения, которые стоят
дальше от Рома. Откуда все взялось, неведомо. Ни лекари, ни маги не
могут дать ответа. Сам я считаю, что болезнь принесли манны.
Начальники всех гарнизонов на их пути получили приказы с птицами
задержать этих ублюдков. Но не знаю, выйдет ли из этого хоть
что-то. Манны словно в воду канули. Должно быть, ожидают, пока не
станут камнем все мужи, а потом выйдут и расправятся с нашими
женщинами без усилий.
Твоя провинция дальше всех от Рома. Быть может, у тебя
еще есть время. Если сумеешь - разыщи и схвати маннов, Хэвейд. Будь
осторожен с их кудесником. Ни один мужской маг не умеет насылать
болезни. Его сила - не от Лея. Заставь их остановить это. Или убей.
Святейший отец уже болен. Он посылает тебе благословение и, ввиду
исключительности положения, переводит всех Инквизиторов Веллии под
твое начало.
Светлый да сохранит Империю..."
Раздавшийся стук в дверь прервал де-принца Генриха на
полуслове. В сопровождении начальника охраны, старого Тристана,
вошел запыхавшийся гонец. Преклонив колени, он молча протянул
смятый запыленный конверт с простой сургучной печатью. С
разрешительного кивка Хэвейда, его старший сын забрал и развернул и
это письмо.
- От начальника одного из приграничных гарнизонов, -
пробежав глазами, коротко сообщил де-принц. - Пишет, что все
вверенные ему легионеры слегли с какой-то неизвестной болезнью. Сам
он также чувствует слабость, сухость во рту и ломоту во всем
теле.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Огорошенные
свалившейся на их земли смертельной опасностью принцы и принцесса
переглядывались с мрачными лицами. Начальник охраны Тристан, не
вполне понимая, что происходит, но уже начиная догадываться, угрюмо
водил покрасневшими от частых употреблений хмельного глазами от
одной высочайшей особы к другой. Гонец тяжело дышал. Было похоже,
что он без отдыха несся от самой границы и перестал куда-то
стремиться только теперь. Его молодое лицо было заострено, под
глазами залегли тени, как от долгой бессонницы.
- Если эта болезнь - та же, что поразила романов, то... -
забывшись, Генрих беспомощно уронил руку с зажатыми в ней письмами
на колено.
- То мы обречены, - угрюмо закончил про-принц Седрик,
разглядывая собственный сжатый кулак. - От нас до Рома - многие
недели пути! Как оно пришло сюда так быстро?