- Ты преувеличиваешь, мой друг, - наконец,
проговорил он после долгого раздумья. - Пусть даже ты прав и в
Веллии хорошие лучницы. Женщины - плохие воины. Нужно иметь
мужество, чтобы убить своего первого человека. Они струсят в
бою.
- Женщины Веллии наверняка догадываются, кто
виноват в каменном сне их мужей, - маг непреклонно покачал головой
. - Это может побудить их к мести. Вспомни, вождь, когда я давал
тебе неразумные советы? Или ты снова готов поставить под угрозу
успех всего похода из-за одной женщины, которая и так станет твоей,
но - позже?
Долгое время Снежный Волк не отвечал. Разум боролся
в его душе с темными страстями. Решение давалось ему нелегко. С тех
самых пор, как он ее увидел, и позже - узрев принцессу обнаженной в
объятиях ее супруга, Вальгард не мог думать ни о чем другом, кроме
тела прекрасной романки. Желание коснуться ее еще раз и довести
дело до конца сводило его с ума. Даже уверенность в том, что Марика
все равно ему достанется, не утешало Вальгарда в полной мере. Ему
хотелось, чтобы это произошло как можно скорее. Никогда прежде он
не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине.
Но Снежный Волк был не только мужчиной. Он был
вождем, и его люди чтили его, как вождя смелого и разумного. До
встречи с Марикой его разумность была бесспорной.
С трудом переборов себя, Вальгард хмуро оглядел
свой отряд. По отрешенным лицам маннов нельзя было прочесть,
слышали ли они этот разговор. Но он знал наверняка, что воины
пойдут за ним, какое бы решение он ни принял.
Но именно поэтому он решил правильно.
- Едем к бухте, - преодолев себя, негромко
проговорил он. - Наш добрый драккар давно скучает без своих славных
воинов. Пора нам снова взойти на его борт.
Большой приемный зал замка Дагеддидов был полон статуй. Статуи
занимали все скамьи, столы и пол, громоздились друг на друга и
подпирали стены. Какие-то из них были уложены на ковер или шкуры,
другие - прикрыты покрывалами. Но большинство просто лежали на
голом полу. Все статуи покоились очень тесно. Однако семья
Дагеддидов лежала отдельно, на принесенных для этого широких
скамьях, которые были придвинуты друг к другу и покрыты темным
бархатом. Король Хэвейд и уснувший раньше других Генрих, крепко
сжимавшие в каменных ладонях фамильные мечи, занимали один край
этого большого ложа. С другой стороны во весь свой исполинский рост
вытянулся про-принц Седрик. Между взрослыми потомками королевского
рода лежали трое детей принцессы Марики. Сама Марика, заложив руки
за спину, стояла над ними. Взгляд ее блеклых зеленых глаз был
направлен в лицо окаменевшего супруга.