Что-то словно толкнуло принцессу в спину. Отшатнувшись,
романка натолкнулась на другое щупальце - и прилипла плечом к его
влажно чавкавшим присоскам. Принцесса Марика отсекла присоски
вместе с частью своего рукава, но упустила из виду мелкий щуп,
которому все-таки удалось обвиться вокруг ее щиколотки. Миг - и она
рухнула в покрывавшую землю зловонную слизь.
Кедеэрн издал отчаянный вопль, в котором смешались ярость
и смертный страх. Он ударил коня, направляя его прямо в
копошившееся кубло из плоти монстра, но сильный толчок чудища
отбросил и его. Марика была теперь едва видна. Она еще силилась
подняться, отмахиваясь мечом от обвивавших ее тело щупов, мелких и
крупных. Однако подняться на ноги не могла. Центурион, который лишь
чудом удержался в седле, видел, как стиснутая со всех сторон
романка тяжело, надрывно дышит сквозь сжатую грудь, как ее
подволакивает ближе к твари, как та медленно разевает пасть, больше
похожую на черный провал в огромной серой туше...
В следующий миг Прорва осветилась, точно днем.
Подступивший со всех сторон туман разлетелся, как разлетаются
осколки от разбитого сосуда. Могучий, огненный вихрь пронесся через
разлетевшуюся мглу и словно огненным клинком врезался в серую
копошащуюся гору, которой при свете оказался многоногий монстр.
Чудище глухо, утробно взревело, как застонало - впервые
за все время. Все его щупальца одновременно взметнулись вверх.
Освобожденная Марика кубарем выкатилась из самой пасти и почти на
четвереньках бросилась прочь. Тварь застонала вновь, но второй
огненный клинок исполинских размеров снова вонзился в ее плоть,
терзая, выжигая изнутри. Чудище словно запекало в огромной печи, и
печь эта была внутри него самого. Прорва продолжала полыхать огнем
загоревшихся от вихря деревьев. Дымилась запекшаяся слизь.
Опомнившийся Кедеэрн, еще не понимая, что происходит, направил коня
к Марике. Но прежде, чем он успел поднять ее в седло, с той
стороны, откуда прилетел спасительный огонь, раздались шум и
топот.
Тварь уже не пыталась подняться. Она дотлевала, портя
воздух духом паленой плоти и подергивая отяжелевшими щупами. Чудище
загораживало путь, поэтому увидеть, что творилось за ним, было
невозможно. Тем не менее, на выжженной огнем дороге что-то
действительно происходило. Кто-то приближался, топая по спекшейся
слизи и сгоревшим трупам мелкой погани человеческими шагами. Судя
по топоту, неведомых ног было не менее, а то и более десятка.