- Неживое оно, неживое!
Деревяшка!
Так девчонку накрыло, что никак
успокоить не могут.
Бабка на неё святой водой брызгала,
лицо чем-то смазывала. Всё без толку. Сказала, что без
знающих не справится, велела отцу к шептунье
ехать, что в соседнем хуторе проживала. Дело ночью было, в
мороз…
Что у отца с шептуньей за
разговор вышел – неизвестно. Только привёз её домой силой.
Вошла она злющая, на девчонку мельком
взглянула и давай воздух нюхать! Во все углы сунулась!
Прислушивается к чему-то, шепчет неразборчиво…
После матери и говорит:
- Мана у вас завелась! Что ж
проворонили? Вижу, дом новый. Давно въехали?
- Да с месяц назад, – отвечают. – К
осени только отстроили.
Кивнула шептунья. На отца зыркнула и
спрашивает:
- Не было ли у вас споров каких с
плотниками? Не выходила размолвка?
Помялись домашние и признались:
- Были споры. Никак хозяин
сторговаться не мог с ними. И после следил за работой зорко,
придирался да ругался частенько. Один раз до драки дошло.
Покивала шептунья:
- Они вам ману и оставили.
Теперь на поклон к ним надобно – молить, чтобы признались, где
заложена.
А рабочие пришлые были. Где теперь их
найти?
- Тогда сами ищите тот заклад.
Уничтожить его надо, закопать.
- Да где искать-то?
- Везде! Хоть весь дом на досточки
разберите! Не найдёте – с вами навек останется, житья не даст!
А девчонка всё дёргается, причитает.
Уже и сил почти не осталось, а успокоиться не может. Младшие в
уголке собрались, помалкивают, только смотрят испуганно.
Мать не выдержала, в ноги
шептунье повалилась, умолять стала – помоги да помоги!
Пожалела та её, смягчилась.
Стала над старшенькой девочкой
нашёптывать что-то, на лоб ей палец наставила, надавила с силой. Та
помаленьку и затихла.
На следующий день шептунья
всех из дома выставила, велела петуха пёстрого принести и ленточку
из косы старшей дочери.
- Смотрите у меня! – пригрозила, - не
подглядывайте!
Да только никто и не пытался – до
того напуганы были. Собрались в летней кухоньке, отогревались у
печки, ждали от бабки известий.
Что она делала – неведомо. Только к
вечеру вышла из дома с тряпицей замызганной. Отвернула край,
показала какую-то мочалку, красной бечевой обмотанную. Велела отцу
закопать подальше в степи.
- Как я закопаю её? Земля
мёрзлая!
- Хочешь спокойствия в доме – найдёшь
способ! – только то и сказала.