Гроб мягко отъехал в яму, и вдруг Тимофей сообразил, что это не гроб, а матрас от Жанны. Хотел заорать и не мог, потому что мертвый. Так он и лежал тихонечко, человек с остановившимся сердцем, белое тело на белом наматраснике, а сверху другие, живые люди бросали в него вместо комьев земли Жаннины запчасти. Тимофею было не больно, по той же причине, по которой невозможен был ор, но ему было смертельно страшно – способности видеть и бояться он не утратил, даже когда закончился.
Тимофей открыл в темноте глаза и опять не заорал, хотя уже проснулся и мог бы. Было около полуночи. Тимофей молча пошел на затекших ногах к окну. Луна и фонарь с двух точек освещали помойку и Жаннины останки в ней.
* * *
Главное – успеть до двенадцати. Видимо, это Тимофею навеяло сказками о сакральных полуночных превращениях, типа «Золушки». Он вышел во двор в тапочках. Кое-как облил Жанну бензином. Неловко бросил спичку – погасла на лету. С пятой попытки пламя настало. Тимофей не ушел. Он беспокоился о безопасности двора, чтоб двор не сгорел, ну и о собственной безопасности тоже – чтоб Жанна не потухла раньше времени. Тимофей устроился, как турист у костерка: сидел, грел ладони, любовался высоким огнем.
Ровно в полночь ближайший к Тимофею куст превратился в полицейский патруль. Молодые патрульные потушили догорающую помойку, а поджигателя повезли в отделение. Удачно, в принципе, что в ментуру, а не в дурку. Вид у Тимофея был невменяемый. Сотрудники полиции всю дорогу наблюдали в зеркальце, какТимофей блаженно улыбается на заднем сиденье – каждую секунду, не меняя выражения лица вообще. Тимофею стало так хорошо, так надежно в правоохранительной машине. Тимофей грезил о камере и о безымянной койке. Ведь наверняка же его закроют на сколько-нибудь суток за хулиганство, и он ляжет на эту койку, у которой к нему ничего личного, на койку без воли и души, и наконец-то выспится, минуя всякую парапсихологию. Пребудет в благословенной казенной пустоте.
В участке Тимофею тоже сильно понравилось. В каждом сантиметре чувствовалось абсолютная победа материализма над тайной. Победа зеленой краски над черной магией. Практически санаторий. Центр реабилитации для жертв потусторонних сил. Скорей бы койка, подумал Тимофей, сидя в ожидании начальника, скорей бы, скорей. Зашла женщина с лейтенантскими погонами. Села напротив, постелила на стол бумажку, включила кнопкой ручку, поправила лоснящуюся рыжую косу. Сказала весьма серьезно: