–Вов, нам надо перейти на «ты». И называй меня по имени. А то глупо получается: мы с тобой целуемся, и в тоже время на вы. Только, пожалуйста, наедине. На людях мы так же далеки. Для всех. Хорошо?
От жары, источаемой буржуйкой, от хмельной красоты призрачной девушки с дурманящей плотью голова у Володьки закружилась, грудь распирала горячая волна нежности. Он потянулся к учительнице, горохом запрыгали по полу пуговицы с халатика.
…Он целовал ошалевшие от удивления глаза, шею, грудь. Целовал жадно, страстно, обходя лишь губы, так как боялся в ответ уловить несогласие, порицание. Целовал, сгорая в безумном огне нежности, оставляя на ароматной коже жгучие следы любви.
Любовь Николаевна, спиной прижимаясь к печи и стирая с нее известку, тихонечко поднялась с лавочки.
Иступлено, с нервной дрожью во всем теле, гладил Володька хрупкие плечи, неумело ласкал. И целовал, целовал, целовал…
Девушка запрокинула голову, закрыла глаза, отдаваясь во власть обезумевшего паренька. Руки ее безвольно повисли. Горячие губы непрерывно и испуганно шептали:
–Не надо, Володя…не надо…
6
Наступила зима. Злые декабрьские ветра постоянно переметали дороги, устраивая заносы. Село забросало высокими плотными сугробами. Дома зябко кутались в мохнатые снежные шапки. Лес, закуржавевший от мороза, облепленный хлопьями снега, тонко потрескивал хрустальным звоном лопающихся деревьев. День ото дня мороз крепчал. Ветер постепенно стихал. Наконец установилась морозная, но солнечная погода.
Чуть тянула поземка. Поздним вечером Яковлев Володька направился по узенькой тропинке, протоптанной в глубоком снегу многочисленными пешеходами поперек всего поля между двумя соседствующими селами. Это был кратчайший путь. Дороги регулярно чистили тракторной «бабочкой», но идти по ней надо было втрое дальше. Поэтому пешеходы предпочитали тропинку.
В доме у Любови Николаевны окна светились, но были зашторены. У ворот, уткнувшись бампером в высокий сугроб, стоял бортовой грузовик.
Яковлев вошел во двор. Намеренно громко хлопнул калиткой. Не желая попасть в неловкое положение, этим он дал знак о своем приходе. Громко потопал на нижней ступеньке крыльца, сбивая с ботинок налипший снег.
В сенях прошелестели торопливые шаги, и на крыльцо выскочила Любовь Николаевна. Глаза возбужденно блестели. Девушка прижалась к его груди. От нее слегка пахнуло дорогим спиртным.